Укрепить престол

Старый Денис

Ну а бояре все пребывали. Не так, чтобы сегодня была именно что Боярская Дума. Большая часть бояр занята на важных направлениях и присутствовать не могли. Волынские, Телятевский — они на южном направлении, от куда приходят сведения о вероятном набеге ногаев. Кто и на войне с поляками. Василий Петрович Головин, как и его сын, отправлены в Архангельск на переговоры с англичанами и голландцами, да и посмотреть, чтобы они не поубивали друг друга. Строгоновы у себя, должны сейчас мануфактуры ставить,

да серебро с медью добывать.

Вот и остались из действенных думцев Дмитрий Пожарский, Матвей Годунов, да с боку припеку, Михаил Федорович Нагой. Особенностями, которые, кроме прочих, так же не позволяли называть наше собрание полноценным заседанием Боярской Думы, являлись приглашения людей, которые не имеют отношения к боярству. Скорее всего, тут нужно было употребить к слову «не имеют» приставку «пока». На собрание были допущены Ромодановский Григорий Петрович — ближайший кандидат на членство в Думе, ну и Козма Минин.

Минина я пригласил для того, чтобы он смог более детально проработать пропагандистскую компанию, ну и, если Дума примет мой план, Козьму ждет командировка.

Ну а Ромодановский, который должен был отправляться с двумя полками стрельцов, собранных из вологодских и угличских стрельцов, усиленных московскими ротами, на южные рубежи, получит иные задачи.

— Государь-император! — нестройно поклонились все собравшиеся, когда я вошел в палату заседаний.

До того я стоял за дверью, парился в жарких одеждах, ждал, пока все соберутся и лишь после вышел. Ох, как же напрягают эти условности!

— Приступим, бояре… и приглашенные, — сказал я, удобно усаживаясь на троне. — Дмитрий Михайлович, тебе я поручил узнать, сколь сильны ляхи и что мы можем сделать. Да и понять нужно, куда они идут. Не свернут ли к Смоленску, или к Орлу.

Все сели на скамьи, но Ромодановский и Минин остались стоять. Приглашать их так же присесть было нельзя, все же нужно подчеркивать статусность думских бояр. Хотя по родовитости Ромодановский не так чтобы сильно уступал остальным. Но, ничего. Соберутся иные и введу его в Думу. Вроде бы не глупый дядька.

А вообще эта Дума мне нравится. Не только потому, что большинство людей в ней я бы мог условно называть своими, но и потому, что чаще всего бояре находятся при деле, и у них не так чтобы и много время остается на то, чтобы плести интриги и кооперироваться в группировки.

— Государь-император, — князь Пожарский степенно встал, горделиво задрал подбородок…

Вот как есть, ведут себя бояре, словно какие звери, что друг перед другом хвосты распушают. Не такой Пожарский даже наедине со мной, императором, но перед другими боярами… орел.

— У ляхов восемнадцать тысяч пехоты и шесть тысяч конных, при сорока пушках. Еще прибавить нужно казаков, число которых

неизвестно, так как они завсегда в разъездах и грабежах. Еще прибыл к ним большой отряд в тысячи две шляхетского ополчения под командованием Рожинского. Сказывают, что он зело деятельный, много литовской шляхты поднял, — докладывал Пожарский.

Князь, скорее, не докладывал, а доводил до сведения остальных, что именно происходит. Я уже знал о нашем плачевном положении. Может и не плачевном, но сложном в плане выбора правильных ответных действий.

Пожарский называл лишь приблизительные данные. Прилетела птичка из Брянска с сообщением победы и с цифрами. И были некоторые сомнения в правдивости оценки количества противника, особенно того, который уже удобряет брянскую землю своим телом. Что-то слишком много набили брянские удальцы. Если это подтвердится, то быть им героями, воспетыми в газете. Лично очерк напишу.

— Кто скажет, как поступить нам? — спросил я у собравшихся.

Наверняка, Ромодановскому было что сказать, но влез Нагой.

— Я скажу, государь! — Михаил Федорович подбоченился. — Скопину-Шуйскому следует возвернуться, а брянскому воеводе, идти вслед и бить ворога.

И не так, чтобы это было глупо. Рационализм присутствовал. Но вот чего не хватает моему, якобы, «родственничку», так стратегического мышления. У нас в непонятном статусе Новгород и почти все северо-западные земли России. И Скопин нужен там еще и для того, чтобы Россия, выиграв в одной войне, не лишилась быстро и без боя, других своих территорий.

А, между тем, шведы занялись делом. Они осадили сразу и Полоцк и Витебск. Это не может не волновать поляков. Тут риск потерять контроль за Западной Двиной, что повлечет и осложнения в Ливонии, особенно в Риге. Так что нам остается даже не разбить, а лишь подольше сдержать поляков. Те и сами побегут спасать свое отечество.

Ну а предложение посылать брянский гарнизон в погоню за поляками — абсурдно. Во-первых, его могут разбить, во-вторых, оставление войсками Брянска без достаточных сил в городе — это легкая добыча и для тысячи вражеских казаков.

— Еще предложения! — сказал я, не предприняв попытки объяснить неприятие предложения Михаила Федоровича.

— Встречать нужно ворога на Серпухове. Есть время сладить земляные укрепления, — сказал Пожарский.

— А что ты скажешь, Григорий Петрович? — обратился я к Ромодановскому.

— Прости, государь-император! Уместно ли мне вперед бояр твоих ближних слово держать? — будущий думский боярин поклонился.

— Матвей Михайлович, ты не против? — спросил я у Годунова.

— Не против, государь, — важно отвечал боярин, гордый за то, что спросили его позволения, и он снизошёл.