Укрощение сердцееда
Шрифт:
Денис убирает телефон в карман и, вытянув ноги, разваливается на скамейке.
– А второе? – он непонимающе смотрит на меня. – Имя? Зазнайка? Или нет, зная тебя, наверно, Аполлон. Я угадала?
Вместо ответа Денис приподнимается и нависает надо мной.
– Значит, твое подсознание все-таки считает меня красивым. Поздравляю, Саша, мы только что с тобой сделали еще один шаг вперед.
Эй, предупреждать ведь надо было, чтобы я очки с собой прихватила. Глаза Макеева так засверкали, что я и ослепнуть могла.
–
– Уверена? – хитрый Аполлон отечественной сборки ловко вертится, и вот уже я снова смотрю прямо в его глаза. – Буквально вчера ты сама поцеловала этого обычного. Неужели забыла?
– А потом встретилась с его полураздетой бывшей. Что было до этого, как-то резко стерлось из воспоминаний.
– Так это… Давай, я напомню. Стоп! Какая еще бывшая? Ты чего там надумала?
– Хочешь сказать, что ты с ней не…
– Хочу сказать: мне нравится твоя ревность, – мы замерли, уставившись друг на друга. – И хватит уже думать о том, что не имеет значения. Вчера было хорошо, давай на этом и остановимся. Тем более, я же объяснил, как она попала в мою квартиру. Что мне еще надо сделать, чтобы ты про нее забыла?
Взгляд парня переместился на мои губы, а потом… Черт. Это я так громко сглотнула?
– А Глебу ты зачем рассказал, что я с тобой? Теперь он будет думать, что я…
Что мы сейчас…
– Обидно, да? – скривился он. – Мне тоже обидно, что мы сейчас не занимаемся тем, о чем подумал Глеб. Может?
– Макеев! – толкаю его от себя и подскакиваю с места.
– Да ладно. Я же шучу. Ну, не совсем. Но за попытку точно не расстреливают.
Эй, он расстроился, что ли? Чего замер и руки на груди скрестил, будто понял смысл жизни? Еще бы губы надул, ей богу.
Как маленький мальчик, у которого девчонка самосвал силой отобрала.
– Ты же не хочешь меня расстрелять?
– Не знаю. Сложный вопрос, – пожимаю плечами, стараясь не обращаться внимания на уже улыбающееся лицо. – Подумаю об этом, пока кататься будем. Вперед? Зря, что ли, Петрович самокаты притащил.
– Давай на скорость, кто быстрее? – оживляется он, подпрыгивая с места. – Выиграю я – мы остаемся здесь. А если проиграю – мы никуда не едем. По рукам?
Ничего себе. Совсем обалдел? Может, мне стоит тут остаться? Какой смысл действовать, если при любом раскладе Макеев выигрывает? Хотя, я ведь и сама могу домой вернуться. Век технологий. Телефон быстро определит мое местоположение. Прямо сейчас начать молиться интернетному богу или сначала уделать Дениску? Утереть нос самоуверенному зазнайке, чтобы в следующий раз думал над условиями спора.
Следующий раз? Ой, это я сдуру ляпнула. Спорить с Макеевым я больше никогда не буду. Правда-правда.
Катилась я быстро, но куда мне против Дениса с его длинными ногами. В
Да, знаю-знаю, куда он там на самом деле смотрел. Не маленькая, сразу поняла. Но все равно продолжала оставлять надежду, что Дениска просто восхитился моей осанкой.
А потом… потом Макеев упал.
Самокат отлетел в сторону, а Денис валялся на земле и с закрытыми глазами потирал лодыжку.
Чертов драндулет.
– Карамелька, посмотри, много крови?
Ой, кажется, ему и правда больно. Вон, как весь сморщился.
– Открой глаза, – говорю ему, после быстрого осмотра. – Я не врач, но ты жить будешь.
Он упрямо машет головой.
– А кость торчит?
Вот точно, как ребенок.
– Ага, – бурчу, стараясь придать голосу немного сочувствия. – Пятка, вообще, на колесе самоката осталась. Эх, как же ты так? Бедненький. Приложим подорожник? Мало ли, вдруг поможет.
– Что-о-о-о?
– Да ладно. Я же пошутила, – пожимаю плечами, цитируя его же слова. – За попытку не расстреливают.
– Саша, блин, кто шутит над такими вещами? – Денис пытается встать, но у него не получается.
– Не знаю. Больно, да?
Пришлось помочь ему встать. Макеев, недолго думая, закинул руку на мое плечо и облокотился.
– Карамелька, я же мужчина, – начал он, и я уже представила, как он сейчас будет рассказывать о том, что мужики боли не чувствуют. – Нам больно даже тогда, когда девушки на сообщения не отвечают. А тут падение с высоты и сломанная нога. Поверь, я из последних сил держусь, чтобы ревом тебя не оглушить.
Это он про ночное смс говорит, что ли? Пф-ф-ф. Больно ему было. Сказочник нашелся.
– С переломом – ты бы сдерживаться не смог. Наверно, просто ушиб.
– Или я – выносливый, – продолжал причитать Макеев. – Ногу могут ампутировать?
Да что ж такое? Правду говорят: мужчины как дети. Макеев – грудничок. Ноет, а сам на грудь мою таращится.
– Вряд ли. А вот голову… Очень даже может быть.
– Обними меня покрепче, Саша, – говорит и сам прижимается. – Будешь моей таблеточкой.
Не начинаю спорить, но глаза сами вверх смотрят, мол, в какой же дурдом я попала и сколько мне еще предстоит здесь пробыть?
– Мам, привет. Как отличить ушиб от перелома?
– Что случилось? – без приветствия, обеспокоенно кричит она в трубку, и мне даже приходится убрать телефон от лица. – Где ты? Ты упала? Попала под машину? Саша, не молчи.
Ой, Сашка, где твоя голова? Взяла и испугала женщину.
– Со мной все хорошо, – бойко перебиваю ее, заставляя выслушать дочь. – Не волнуйся. Не моя нога болит.