Укрощение свекрови
Шрифт:
Мы с Норой шли по песчаной косе, с одной стороны которой ровно и глубоко дышало море, а с другой лежало неподвижное тусклое зеркало болотистой лагуны. Коса была отделена от лагуны низким плетеным заборчиком, чтобы любопытные прохожие не мешали спокойному существованию птиц. И никто из дисциплинированных европейцев не покушался на птичий покой, хотя перепрыгнуть заборчик или просто перешагнуть его ничего не стоило.
Мимо нас в сторону Иера проезжали редкие велосипедисты – по одному и парами, пробегали поджарые бегуны с прикрепленными к плечу маленькими компьютерами,
Нора шагнула в сторону и легко вскочила на большой камень возле самого плетня. Приложив руку козырьком к глазам, вгляделась в лагуну и сделала мне знак. Я поднялась на камень рядом с ней и посмотрела в ту же сторону.
Сначала я ничего не разглядела из-за слепящих отблесков солнца на воде, но когда глаза привыкли или освещение немного сменилось, я увидела десяток изящных голенастых птиц, расположившихся на отмели. Они прохаживались по воде, замирали, наклонялись, опуская в воду изогнутые клювы, совершали сложные пируэты, как будто танцевали медленный старинный танец.
Единственное разочарование ждало меня: фламинго оказались не розовыми, а белыми.
Но вдруг одна из птиц широко раскинула крылья, и я глубоко вздохнула от восхищения: изнанка крыльев была нежно-розовой, с отчетливой черной каймой.
Переговаривались фламинго резкими, неприятными голосами, напоминающими кошачье мяуканье.
К середине дня дайверы возвращались, и Нора покидала меня, присоединяясь к мужу.
По вечерам вся их шумная компания оседала в ресторанчике «Стелла де Маре», в двух шагах от нашего отеля. Они сдвигали столы, обсуждали очередное погружение, громко смеялись, пили, пели песни. Немногочисленные французы удивленно косились на них, неодобрительно перешептывались.
Нора сидела рядом с мужем, зорко следя за ним. Там же, в этой компании, бывал каждый вечер и Сурен Степанович. Это был плотный, немного сутулый мужчина средних лет с густыми сросшимися бровями на решительном смуглом лице. В отличие от Нориного мужа он держался подчеркнуто скромно, но с достоинством, говорил мало и негромко, но его при этом внимательно слушали, иногда шутил, причем, судя по взрывам смеха – шутил удачно. Впрочем, именно Норин муж, кажется, сошелся с ним ближе других. Точнее, у меня сложилось впечатление, что эти двое были знакомы прежде, да и Нора здоровалась с Суреном как с человеком давно знакомым.
Я в этот ресторанчик если и заходила, то пораньше – когда там было почти пусто. Шумное застолье меня не привлекало, да и общих интересов с дайверами не находилось. Хотя, конечно, живя рядом в небольшом отеле, я с ними волей-неволей сталкивалась и благодаря Норе большинство знала по именам.
И вот, увидев в аэропорту именно этого немногословного и спокойного Сурена, Вадим почему-то ужасно перепугался. Перепугался и всерьез занервничал.
Я очнулась от воспоминаний, потому что официантка принесла мне свинину с ананасами под кислым соусом, а соседу – утку по-пекински. И очень извинялась за задержку.
– Не стоит так расстраиваться, я никуда не спешу, – машинально ответила я.
Сосед даже не
В последний день пребывания в отеле мы с Норой обменялись адресами и телефонами – как всегда бывает при таких коротких отпускных знакомствах. И как всегда бывает, вернувшись в город, к своей обычной жизни с ее заботами и неприятностями, я совершенно выбросила Нору из головы.
Но сейчас, вспомнив тот странный эпизод в аэропорту, я решила, что нужно найти ее координаты, позвонить и расспросить, кто такой этот Сурен Степанович.
Я с аппетитом доела свинину, подобрала корочкой остатки соуса и откинулась на спинку стула. Сосед трудился над уткой. Официантка убрала тарелку и тут же принесла мне курицу с ростками бамбука. А я-то совсем забыла, что заказала четыре блюда. Истинно говорят, жадность до добра не доводит!
– Однако! – Мужчина за соседним столиком покончил наконец со своей уткой. – Позвольте, коллега, выразить вам свое восхищение! Я лично больше трех блюд одолеть в этом ресторане не в состоянии.
– Я тоже, – честно призналась я, – не могу впихнуть в себя больше ни кусочка.
– Да, следует правильно рассчитывать свои силы, – улыбнулся он, – но вы не расстраивайтесь, попросите завернуть вам это блюдо с собой. Не пропадать же добру!
И правда, что это я? В китайских ресторанах можно заказать еду с собой. Или забрать домой то, что не смог доесть. Это называется «дог бэг» – собачья корзиночка. И точно, девушка принесла мне зеленого чаю, счет и аккуратную картонную коробочку с нарисованными веселыми китайчатами.
Я послала соседу воздушный поцелуй и решила, что пора уходить. Однако задержалась, наводя красоту в туалете.
– Жду-жду! – ворчливо сказал мужчина, стоя на крыльце. – Машина подана!
И вправду, на улице ожидало такси. Нам оказалось по дороге, или посетитель ресторана решил подвезти меня из любезности. Простились мы дружески возле подъезда. Попадаются еще в нашем городе приятные люди!
Улыбаясь, я взялась за ручку двери, и в это время что-то огромное, лохматое и сердитое пихнуло меня в бок.
– Ого! – крикнула я, едва удержавшись на ногах. – Хорошенькое дружеское приветствие!
«С чего ты взяла, что мы с тобой подруги? – тихонько рыкнула Анюта. – Да я таких подруг… на завтрак ем!»
– Даша! – ко мне спешил Иннокентий. – Как ты себя чувствуешь? С тобой все в порядке?
Мы переглянулись с Анютой – ее хозяин был в своем репертуаре.
– Мы волновались, – продолжал он, не замечая, что его обожаемая собаченция подошла ко мне близко, наклонила голову набок, любовно приглядываясь к моей правой икре, и уже приоткрыла пасть, похожую на средних размеров саквояж.