Укрощение варвара

Диксон Руби

Я качаю головой.

— Они легко расстаются со своей добычей. — Я подхожу к ней и притягиваю ее к себе, прижимая ее тело к своей груди. — В отличие от меня.

Она фыркает, просовывая руку мне под жилет и поглаживая спину. Мой кхай сразу же начинает громко гудеть, и я чувствую, как моя потребность в ней снова возрастает.

— Все это было просто… неожиданно, — говорит мне Мэ-ди. — Я никогда не думала…

— Все остальные люди нашли отклик. — Я крепче прижимаю ее к себе, представляя, если бы она нашла отклик у кого-то

другого. От этой мысли мне хочется перегрызть глотку любому, кто хотя бы посмотрит на нее. Моя.

— Да, но я не совсем… готова стать мамой. — Она дрожит, прижимаясь ко мне, и ее руки замирают. — Ты думаешь, мы только что сделали ребенка?

— Пока нет. — Нет, если моя потребность является каким-либо признаком. Я все еще так же сильно жажду ее. Я ни в малейшей степени не насытился.

— Но так это работает, верно? Мы резонируем, пока не родится ребенок? — Похоже, она встревожена. — Я не знаю насчет времени здесь…

— Потому что я изгнанник? — Мне больно думать, что она может быть разочарована.

Мэ-ди бьет меня кулаком в бок.

— Нет, ты болван. Потому что мы все изгнанники. Все бездомные. Дело не только в тебе. Это касается всех нас. Ты не можешь быть изгнан из пещеры — пещеры больше нет. — Она прижимается щекой к моей груди, и ее нога обвивается вокруг моей, движение, которое заставляет мой член болеть от потребности снова погрузиться в нее. — Я просто… не хочу быть обузой в то время, когда каждый собирается взвалить на себя свою ношу. Я не знаю, заметил ли ты, но у меня немного больше веса, чем у большинства.

В ее словах нет никакого смысла.

— Твоего веса нечего стыдиться.

— Думаешь?

Я смотрю вниз на ее лицо. Она что, сошла с ума?

— Ты крепкая. Ты сильная. Ты здорова. Почему меня это должно волновать?

— Эм, потому что нужно больше, чтобы накормить меня? Потому что мне нужно больше кожи, чем Джоси, на новую тунику?

Она сумасшедшая.

— Джо-си съедает больше, чем два человека могут. Означает ли это, что мы должны избавиться от нее?

— Ну, нет…

— И Фарли скоро будет выше всех человеческих женщин. Должны ли мы избавиться от нее?

— Теперь ты просто преувеличиваешь…

— Мне нравится твое крепкое человеческое тело, — говорю я ей, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в розовый ротик. — Я люблю твои мягкие бедра, которые покачиваются, когда я погружаюсь в тебя. Мне нравятся твои большие соски, которые подпрыгивают, когда мой член внутри тебя. Эти вещи ничего не меняют. Если бы ты была размером с Джо-си, я бы заботился о тебе так же, как забочусь сейчас.

— Это хорошо, потому что я почти уверена, что никогда не буду такого размера, как Джоси. — Она улыбается, когда смотрит на меня снизу вверх. — Я почти уверена, что одна из моих сисек больше, чем ее голова.

— Это просто означает, что ты сможешь накормить нашего комплекта большим количеством молока.

— Я почти уверена,

что размер груди не имеет никакого отношения к выработке молока, но ладно. — Ее руки обвивают мою шею, и она смотрит на меня большими, встревоженными глазами. — Я все еще не уверена, как я отношусь к тому, чтобы быть родителем. Половину времени я даже не уверена, что смогу позаботиться о себе.

— Я буду с тобой, — говорю я ей. — Мы сделаем это вместе.

— Лучше бы это было так.

Я снова переворачиваю ее на спину, раздвигая ее бедра. Ее кхай начинает петь громче. Вопрос в ее взгляде замолкает, когда я провожу головкой своего члена по ее мокрому влагалищу, а затем толкаюсь в нее.

— Снова? — слабо спрашивает она, и я чувствую, как глубоко дрожит ее тело.

— Снова, — соглашаюсь я. — Снова и снова, до конца наших дней.

Затем она говорит что-то о Ии-сусе, прежде чем ее ноги снова обхватывают мои бедра.

Глава 15

МЭДДИ

В душе я импульсивная девушка, но после четырех раундов на снегу я похлопываю свою новую «пару» по спине и говорю ему, что нам нужно двигаться. Моя кожа промокла от снега, мне холодно, и я проголодалась. Я все еще возбуждена — спасибо, кхай, — но я бы также хотела развести костер до наступления темноты.

Хассен помогает мне поправить одежду и достает из своего рюкзака дополнительный мех, плотно укутывая меня им. При этом он украдкой целует меня, и я не могу разозлиться. Конечно, я немного беспокоюсь о будущем, но злиться? Нет. Это странно, но все кажется… правильным. Как будто это должно было случиться. Может быть, причина, по которой меня все это время тянуло к Хассену, заключается в том, что нам всегда было суждено быть вместе.

Отлично, теперь я говорю, как одна из ша-кхаев.

Я прижимаю руку к урчанию в моей груди. Это так странно. Я думала, что это может показаться странным, но на самом деле это немного успокаивает. А секс? Ладно, секс просто зашкаливает. Возможно, время для всего этого резонанса могло быть выбрано получше, но я не думаю, что когда-нибудь стану одной из тех, кто сядет и скажет: «Да, я готова быть мамой».

С другой стороны, резонировать друг с другом, когда мы в опасности и бездомны? Все еще можно было выбрать более удачное время.

— Ты тихая, — говорит Хассен, наклоняясь, чтобы починить мои ботинки. — У тебя есть сожаления?

Он продолжает спрашивать меня о подобных вещах, и каждый раз у меня от этого болит сердце. Неужели он думает, что он такой ужасный человек, с которым можно быть в паре? Что я пожалею, что теперь с ним в паре?

— Ни одного. Я бы предпочла тебя любому другому в племени в любой день.

Хассен поднимается на ноги, на его лице появляется намек на беспокойство.

— А твоя сестра?