Укрощение ветра
Шрифт:
– У меня никогда не было парня на одну ночь.
Беном снова овладели сомнения.
– Пинк, может, я лягу внизу? Зачем тебе во все это вляпываться?
– Моя подруга отвалила за тебя кучу денег, – Эрика подбоченилась.
– Я могу вернуть ей деньги, не хочу делать тебе больно.
– Так не делай…
Все решил ее поцелуй. Она прильнула губами к его животу и начала слегка покусывать и посасывать жесткую, как броня, кожу. Бен вцепился в ее волосы. Из груди вырвалось рычание, от которого у Эрики все внутри похолодело. Он потащил ее в спальню, довел до кровати и приподнял за ягодицы. Эрика обвила ногами его бедра и сплела руки на могучей шее.
Бен грубо кинул ее на кровать, от чего она взвизгнула и рассмеялась. Из ванной он прихватил ее чулки и связал ими хрупкие запястья.
– Что ты делаешь? – сквозь смех спросила она, но заметив его сосредоточенный взгляд, замерла и насторожилась.
Он подмял под себя стройное тело девушки и уперся руками в матрас по обе стороны от ее лица. Вид у него был грозный, будто сейчас вынет из-под подушки острый кинжал и полосонет по горлу.
– Пинк, ты не будешь меня целовать и трогать. Старайся держать руки над головой.
Она скривилась от разочарования и закусила нижнюю губу. Зубы клацнули о серебряное кольцо. От этого зрелища Бен напрягся еще сильнее.
– Не трогай кольцо в губе! Старайся не высовывать свой язычок. Поняла?
– Почему?
– Ты же не хочешь пропустить все веселье?
Она помотала головой.
– Правила действуют только на первые три ходки. Потом я тебя развяжу.
В ее глазах заплескался огонь. Она улыбнулась и кивнула.
– Надеюсь, у тебя есть презервативы? – увидев ее удивленный взгляд, он понял, что прокололся, и поспешно добавил: – Мои в машине, а она… сама понимаешь… на боку…
– Я не занималась предохранением три года. Что будем делать?
– За меня не переживай, я чистый.
– Я тоже, но если ты думаешь о нежелательной беременности…
– Конечно, я об этом думаю! – грубо выпалил Бен. – Но я могу в тебя не кончать, хотя это не гарантия.
– …то я бесплодна, – закончила мысль Эрика. – Мы с мужем из-за этого развелись.
– Черт! – он отвел взгляд. – Прости. Не хотел тебя обидеть.
Прелюдия оказалась очень короткой, за что Бен извинился, но ему не терпелось в нее войти. Эрика вскрикнула и выгнула спину.
– Пинк, когда у тебя это было в последний раз?
Она все еще морщилась от боли.
– Полгода назад.
– Если бы ты мне сказала, что это твой первый раз, я бы поверил.
Он целовал ее шею и плечи, добрался до груди. Понемногу она расслабилась, и он задвигался. Сначала осторожно, потом наращивая темп. Эрика оказалась плохой ученицей. Как только Бен вошел в привычный ритм, она инстинктивно потянулась к его плечам. Руки заскользили по бугристым напряженным мышцам. На его шее пульсировала вздутая жилка, она впилась в нее губами.
Бен тут же замер.
– Пинк, я же просил… не целуй меня… не трогай…
– Почему? Я хочу! – закапризничала она как ребенок.
– Будешь целовать, я быстро отстреляюсь. У меня давно этого не было. Понимаешь?
– Давно, это сколько?
– Дольше, чем у тебя.
Эрика подумала, что Бен придерживается легенды. А как же иначе? Он ведь должен был создавать видимость сбежавшего заключенного и в своей роли был чертовски хорош! Он пугал ее своим напором и закрытостью. Да, пожалуй, легенду она выбрала удачно, о чем завтра скажет Черри. Не мудрено, что эта сцена в романе так ее захватила. Реальность оказалась куда экстремальнее. Но ликовала Эрика недолго: то, что произошло потом, резко изменило к нему отношение.
Внутренняя борьба настолько доконала Бена, что он уже не мог контролировать ситуацию. В памяти навязчиво мелькали детали последней перед арестом ночи. С этими воспоминаниями он жил уже четыре года. Это лишний раз напомнило ему о его плане, о том, что он должен был сделать в первую очередь, но вместо этого завалился в койку с девчонкой, которую знал всего несколько часов. Самоедство довело Бена до края, от чего в сознании замелькало навязчивое желание вскочить и покинуть дом. Его остановила мысль, что подобным поведением он ранит Эрику. Она ведь только вчера развелась, а после его выходки ей будет трудно собрать остатки гордости. Поэтому он решил закончить то, что начал, но нежности, конечно, ему это не прибавило.
Бен приподнял ее бедра и прижался к ней еще сильнее. Теперь его движения были жесткими и быстрыми. Эрика поняла, что получить удовольствие от этой гонки не сможет, ей было больно, не хватало единения и прикосновений, Бен будто отстранился, был где угодно, но только не здесь, не с ней. Вскоре он выгнулся и закричал на весь дом могучим раскатистым басом. Повалился на нее и отдышался.
– Ты не кончила. Я же тебя просил, а ты не слушала.
– Развяжи меня! – потребовала она и протянула руки.
– Нет! Мы еще не закончили.
Бен думал, что она, как и раньше, кивнет, но в ответ услышал твердое и упрямое: «Нет». Он поднялся на ноги и с минуту смотрел в ее разгневанное лицо, оценивая ситуацию.
– Развяжи меня.
Лицо Бена перекосилось от внезапно нахлынувшей злобы, он скрылся в ванной и хлопнул дверью так, что зазвенели стекла в окнах. Послышался шум воды. Эрика перевернулась на бок и свернулась в позе зародыша. Зачем она позволила себя связать? Почему Бен был груб? Он ведь может быть другим, поцелуй на кухне об этом красноречиво говорил.
Бен вышел из ванны одетым. По его решительному виду она поняла, что он собирается уйти. Такого развития событий она никак не ожидала. Бен сам дал ей понять, что они будут вместе до утра. Он нацепил на запястье часы и защелкнул застежку, схватил спортивную сумку и уже собирался выйти из спальни, но она повторила свою просьбу. На этот раз голос звучал жалобно и испугано.
– Бен, развяжи мне руки, не хочу, чтобы друзья нашли меня в таком виде.
Он замер у двери. Эрика поняла, что ему не хотелось к ней прикасаться, и от этого сердце сжалось в комок. С минуту он не двигался. Затем резко обернулся и выпалил: