Укрощение воровки
Шрифт:
— Ну а что я? Я за тебя, братец, переживаю. Смотрю, и у тебя душевная организация внезапно утончилась, — продолжал подтрунивать он, и в трубке послышалось тяжелое пыхтение.
— Ну уж точно не настолько, чтобы братишке по носу не надавать.
— Эх, Димас, забыл, что я морскую десантуру прошел? А это покруче морских котиков.
— А ты вспомни, Романыч, кто тебя за шкирку таскал и гонял круги мотать.
— Помню я, помню.
Вспомнились многочасовые тренировки, которыми мучил его Дима. Тогда молодой еще Рома, жутко усталый и злой, бросался на брата с кулаками за изнуряющий темп. Но теперь,
Но все же не смог удержаться, и выдал довольным тоном:
— Слушай, а ты случайно не про Сонечку говоришь?
Наступило молчание. Наверняка, Дима привычно щурит глаза.
Именно так привык действовать Роман. До поры до времени придерживать козырные карты, чтобы в нужный момент сделать опережающий ход, и обставить оппонента. Конечно, Дима не был противником, но привычка вести дела и разговор по своим правилам срабатывала всегда.
— И что это должно значить?
— А то, что братец твой младший высоко сидит да далеко глядит.
Дима, не отличающийся терпеливостью, завёлся легко и быстро.
— Слушай, ты реально забыл, как тяжел братский кулак?
— Да не кипятись ты. Мать как от вас приехала, так все уши мне прожужжала про Сонечку. Какая она хорошая, умная, добрая. А красавица какая, м-м-м, загляденье! — пропел Роман, буквально чувствуя исходящее от Димы бешенство.
— Завязывай, Роман. И не завидуй. Самому под сорокет, а все по девкам шляешься. Не стыдно? Как тебя там мать не женила на одной из своих студенческих подруг?
— Так я ж женюсь, — выдал Роман.
— Чего-о-о? Это что еще за новости? И почему я не в курсе?
— Так надо.
Женитьба. На Диане. То, что было обстоятельством под вопросом превратилось в решенный факт. В какой момент?
— Так, Ром, ты мне вот что скажи — у тебя там все в порядке? — серьезным голосом спросил Дима.
— Все под контролем.
— Я-я-ясно. Звать-то как, невесту твою?
— Диана, — выдохнул Рома.
— Приеду познакомишь?
— Не до этого будет.
Но, брат, конечно же, должен был вернуть ответку.
— Красивая наверно, — подначил он и Рома проворчал:
— Да я особо не присматривался.
— Ты-то не присмотрелся? — хохотнул. — Да я тебя знаю с малых ногтей, ни одной юбки с красивыми ножками не пропускаешь.
— То-то же и оно. С красивыми. А тут… так себе.
Одно Роман знал точно — у него нет никакого желания обсуждать Диану с кем-либо. Тем более ее ноги, черт побери!
Обговорив детали, положил трубку. Роман не мог отказать Диме в просьбе, имея в руках все средства для его выполнения. А еще, в голосе брата слышались нотки, которых не было очень давно — азартное желание и нетерпимость обладания, когда речь заходила о той самой загадочной Софье.
Компьютер выдал оповещение о новом письме. Та-а-ак, что тут у нас? Климова Софья Арнольдовна, 27 лет. Беглянка, которая запала в сердце Дмитрия. Да так сильно запала, что тот готов был землю носом рыть, чтобы найти пропажу.
Ну ничего, землю носом рыть не обязательно.
Роман поднял трубку, связался с нужным человеком и передал ему все необходимые данные о Климовой Софье. Самое главное — следить, чтобы не напугать. Ведь если кто посмеет это сделать, того Дмитрий
Снимок три на четыре. А Сонечка и правда ничего. Теперь понятно, чем брата зацепила эта блондинка, у которой кажется смешинка засела в остром уголке губ.
Роман привычно взял в руку карандаш и задумался о предстоящей операции по задержанию Вилория Елагина. Раздумывал о положении Дмитрия, планировал сопровождение Софьи, и одновременно водил карандашом по листку, выводил линии, иногда бросал взгляд на монитор.
Привычка рисовать проявилась в школьные годы, и не оставила его, сколько бы морей Роман ни избороздил, и в каких бы горячих точках ни побывал. Неизменный карандаш и листок бумаги всегда были под рукой, помогая выплеснуть то, что не всегда можно выразить словами, или рассказать кому-то. Именно из-за этой привычки Дима прозвал его Драматургом.
Когда все моменты и планы уложились в нужные полки в голове, посмотрел на набросок Софьи. Почти один в один с фотокарточкой.
Чистый лист и снова карандаш летает по бумаге, выдавая тихий скрип грифеля по пергаменту. Что касается Аслановых, поиски крота велись днем и ночью. Так же, как и разработка авиакрейсера, над винтовым сооружением которого трудился Михаил Демьянович. Правда, работа шла с трудом, будто кто-то специально вставляет палки в колеса, а возможно, дело действительно в бюрократических проволочках. Хотя…Слишком уж частыми стали мелкие проблемы — то металл поставили не той спецификации, то графический эскиз с погрешностями, и был даже инцидент с пропажей одного из них. Ситуация накалялась, что наводило на мысль, что поиски ведутся в верном направлении. Эти вопросы Роман и обсуждал с Михаилом Демьяновичем, за плотно закрытой дверью, после ужина в их доме и веселых разговоров с Сашей и Альбиной Марковной. Ну еще с Дианой, которая лишь изредка приобщалась к разговору.
Саша и Диана, родные сестра, похожие карими глазами и темными волосами. Вот только если младшая — открытая, смешливая, с очаровательными ямочками на щеках, то старшая — серьезная, сосредоточенная, часто уходящая в мысли.
И, черт побери, он должен знать, что за мысли витают под темноволосой макушкой!
А нахрена ему это? Все равно каждая их с Дианой встреча подобна опасному заплыву через Ла-Манш — сколько не греби, сколько не вкладывай усилии, напрягая мышцы, все равно не догребешь, и потонешь, даже не увидев берегов туманного Альбиона.
А разве Роман прикладывал усилия в отношении Дианы?
Нет. Не прилагал и капли усердия, что он проявлял при общении с женщиной.
Возможно, дело было в первой встрече, когда он поймал Диану на воровстве. Вот только если в начале Рома досадовал за Марьяну, и раздумывал, как часто Диана ворует, теперь ситуация незаметно поменялась. То есть изменилось его отношение к тому инциденту. Теперь моральная сторона проступка отошла на второй план, а на первый выступили вопросы — почему Диана пошла воровать? Почему именно помада? Она могла зайти в ювелирный магазин, нацепить колечко и выйти незамеченной.