Укрощение воровки
Шрифт:
— Не забивай голову, а набирайся сил.
Роман отпил кофе, не сводя взгляда. Он вообще не спустил с Дианы глаз с тех пор, как она вышла из ванной.
— Звучит, как будто ты собираешься гонять меня на беговой дорожке.
Роман прищурил глаза, чуть повел челюстью, затем усмехнулся.
— Слушай, — чашка со стуком опустилась на стол, — это какой-то юмор, до которого я не могу допереть своим похмельным мозгом? — спросила Диана язвительно, на что получила невозмутимое пожатие плечом.
— Скоро узнаешь.
— Это не так смешно, как ты думаешь!
—
Диана закатила глаза.
— Лешика вспомнил?
— Вспомнил, что я тебе обещал, если еще раз услышу это имя.
Наступила тишина, пока Диана и Роман смотрели друг другу в глаза. Замерло все, будто даже солнечные лучи застыли, не смея двинуться под тяжёлым давящим взглядом Романа. Прямого и неотвратимого. Его решение повисло между ними, не оставляя Диане выхода, попытки сбежать или как-то повлиять на ситуацию.
Теперь до Дианы дошла недосказанность, что витала между ними весь завтрак. Роман ухаживал за ней, заживлял раны и помогал прийти в себя. От такой ли большой заботы? О-о-о, Романа Алексеевича трудно представить сострадающим или понимающим. Он вел себя, как самец, выхаживающий свою самку. Для себя. Чтобы она была в ясной памяти, когда они придут к тому, к чему он ее готовит все утро.
Роман аккуратно поставил чашку на столешницу, чуть наклонился вперед и прошептал:
— Трахну там, где догоню.
Боже, он же шутит, да?!
Диана вскрикнула и пулей слетела со стула. Ей казалось, что форы у нее как минимум секунд пять, но не прошло и двух, как ее пришпилили к стене горячим телом. Роман развернул ее, и, не давая сказать ни слова, набросился поцелуем с привкусом черного кофе. Поцелуй, вкусный и алчный, с наглым вторжением языка, словно завоевание, грубое, сильное, давящее. Без попыток соблазнить или приласкать. Сейчас Роман не был тем запечатанным в костюм хладнокровным мужчиной, к которому привыкла Диана. Сейчас это был взведенный бульдозер, который сминает все на своем пути — протесты, попытки оттолкнуться, слабые стоны.
Интересно, если бы Диана не возбудилась так же быстро и неистово, остановился бы он, или взял силой?…
Диану затрясло, когда Роман посмотрел на нее абсолютно черными глазами, полыхающими жаждой обладать, давая понять, что ничто не заставит его отступить. В мгновение просунул руки ей за пояс джинсов и обхватил за ягодицы, стиснул их пальцами, приподнимая половинки, лаская большими пальцами ложбинку, надавливая. Он будет делать с ней то, что захочет — вот что Диана читала в диком взгляде, вот что было написано на темном лице.
Одной ладонью Роман обхватил Диану за затылок, запрокидывая ей голову, обхватил губами ее подбородок, и она тонко и протяжно застонала. Как же сладко, господи боже ж ты мо-о-ой! Он ласкал ее подбородок языком, и по ощущениям эти ласки не уступали поцелуям в губы, и Диана впервые поняла, сколько эрогенных зон расположено на подбородке.
Еще более громкий вскрик сорвался с губ, когда Роман еще сильнее запрокинул ее голову и впился губами в шею, захватывая
Одним рывком снял с Дианы футболку, так же быстро сдернул джинсы, затем стянул через голову свою футболку. Диана попыталась прикрыться руками, но Рома обхватил ее за запястья, развернул к себе спиной и прижался сзади. Ее тело пылало, так же, как и его. И если Диану трясло так, что вдохи и выдохи срывались жаркими неровными отрывками, то Роман был тверд и непоколебим, как скала. Каждое его движение было четкое и уверенное. Он удерживал Диану на ногах, прижимая горячим телом к холодной стене, одновременно раздвигая ее ноги шире и впечатываясь бедрами. Так же, как в прошлый раз в коридоре, но теперь Диана была совершенно голая, а спиной ощущала голый торс Романа.
Он просунул руку между их телами, сдернул вниз резинку спортивных трико, а потом…
— Не-е-ет, — тоненько пропищала Диана, когда почувствовала, как во влажный вход уткнулась налитая головка члена.
— О-о-о, да-а-а, — прохрипел Роман ей в ухо горячим дыханием, затем толкнулся в нее так сильно и резко, что Диана вздрогнула всем телом и выгнулась дугой от накативших ощущений, которые чуть не сбили ее с ног.
Кайф, боль, эйфория, неверие, сладость, шок — все смешалось вместе, заворачивая в невообразимую воронку, когда Роман принялся двигаться в ней, удерживая за талию, насаживая на себя и подминая. Неистово, быстро, отчаянно, бешено, так, что дыхания в груди не хватает, а горло пересохло от отрывистых стонов и хриплых ругательств, которые срываются с губ в тот момент, когда грань между желанием обладать и желанием доставить наслаждение пройдена, и остается только кристаллизованный концентрированный кайф, один на двоих.
Они стояли долгие минуты, сотрясаясь и дрожа от накатившего оргазма, и пытались восстановить дыхание. Роман прижимался взмокшей грудью к спине Дианы, прислоняя ее к стене, и только эта надежная опора удерживала ее на ногах.
— Больно? — шепотом спросил он, целуя в плечо и поглаживая ладонью живот. Диана лишь помотала головой, потому что сил не было даже на какой-то звук. Еще несколько жадных вздохов, и она попыталась отойти, но была обратно пришпилена к стене.
— Красиво, — пробормотал Роман ей в плечо. Татушка! Она совершенно про нее забыла! — Это что, роза с шипами?
— Да, — выдохнула в стену.
— Я ее не задел? — тем же шепотом спросил Роман и слегка подул на свежую наколку. Маленькая роза, с тонким стебельком, раскинувшимися лепестками и острыми шипами, смотрелась настолько сексуально на женском плече, что член вновь окаменел, все еще находясь внутри Дианы.
Роман скользя губами по уху Дианы, лаская раковину, посасывая мочку.
— Надо…в душ…
Вместо ответа он обхватил рукой грудь Дианы ладонью и сжал. Она попыталась двинуться, но замерла, когда почувствовала, как его орган вновь наполняется и твердеет внутри нее.