Укрощение воровки
Шрифт:
— Стас?! Тот самый Стас, который спиздил ее сумку?!
Влад поднял темный взгляд и оглядел Марьяну с ног до головы.
— Бля, у меня встает от твоих матов.
Марьяна шумно выдохнула, выплывая из омута обещающего горячего взгляда. Обошла и встала за кресло, вцепилась пальцами в мягкую обивку. Влад чуть усмехнулся и покачал головой. Да, глупо надеяться, что хоть какая-то мебель может стать для него преградой.
— Что на счет Стаса?
— Марь, — он просто назвал ее коротким именем, а ощущение, словно закутал в мягкий
— Но я спрашиваю тебя.
Влад выдохнул, затушил сигарету о подошву и щелчком отправил бычок в урну.
— В прошлый раз Стас отобрал сумку Алексы у ее одноклассников, которые хотели над ней подшутить. Получил пару раз по морде, но сумку забрал. Не хотел сдавать тех д…в, и прослыть стукачом, поэтому сказал, что украл.
Марьяна глубоко вдохнула, прогоняя черные мошки перед глазами.
— Почему она ничего мне не рассказала?
Влад вскочил с места и приобнял Марьяну, пока она громко и надсадно дышала им.
— В школе, как на войне, бывает всякое. С Алексой такое в первый и последний раз. Потому что теперь с ней Стас. И я. Да на нее щас даже дышать боятся, — хохотнул Влад, поглаживая Марьяну по спине.
Так они вновь простояли несколько минут. Потом Марьяна все же оттолкнулась и вновь протянула кольцо Владу.
— Влад, я не изменила своего решения. Мне нужно время. Я не могу…так.
Влад пригладил рубашку. Посмотрел в окно, затем перевёл хмурый взгляд на Марьяну.
— А как ты можешь, Марьяна?
— Все слишком быстро, — глухо ответила она, поправляя разметавшиеся волосы. — Мы же можем некоторое время просто…быть вместе. Сходить на свидание, пообщаться, в конце концов.
— И ты, и я знаем, чем эти свидания будут заканчиваться. И будет это или в гостиницах, или в машине, ну или там, где я тебя сцапаю. Так на хера все усложнять? Переезжай ко мне. Если не хочешь у меня, давай у тебя. Мою хату перепишем на Алексу. Чтоб ты не думала, что я какой-то долбанный додик, который хочет присосаться к твоему кошельку.
— Дело вовсе не в этом! Ты меня совсем не знаешь, — Марьяна подняла руку, когда Влад хотел возразить. — Голые факты, которые ты нарыл, не считаются. Ты не знаешь, как я жила, что пережила. Тут не только разница в возрасте, но и во взглядах, жизненном опыте.
— А-а, — протянул Влад чуть насмешливо. — Значит, чтобы быть со мной, тебе, Марьяна, не хватает ебаной душевной раны, которая сделает меня более человечным? Только так я могу дотянуться до того уровня мужчин, к которым ты привыкла? Или я по возрасту не прохожу?
Звук пощечины прозвучал, как совранная гитарная струна. Влад остался стоять неподвижным, а Марьяна еле удержала себя, чтобы не извиниться, прижимая горящую ладонь к груди.
— Больно? — спросил, кивая на ее руку, и Марьяна закрыла глаза. Эта его мягкость, такая непривычная и проявляющаяся в самый неподходящий момент… Лучше бы он вышел из комнаты, хлопнув дверью,
— Уходи.
Влад повел челюстью и стиснул зубы. Посмотрел на Марьяну, долго и неотрывно.
Если он останется, подойдет и обнимет… Тогда она точно не сможет его оттолкнуть, потому что силы на противостояние и так на исходе. И непонятно, чего больше — желания оттолкнуть его или притянуть к себе.
Когда Влад вышел из кабинета, Марьяна поняла, что желание притянуть намного, много сильнее.
Глава 21
Сентябрь купался в золоте с пряным амбре. Деревья желтели равномерно и лениво кидали на землю медные сережки, давая насладиться цветом и ароматом. По утрам небо заливало облачным молоком, приглушая голубизну и мягко рассеивая солнечные лучи. Когда оранжевое солнце клонилось к закату, облака окрашивались в цвет охры.
Темнело раньше, но это не избавляло погоду от осеннего очарования, а добавляло его, когда Диана и Саша садились в летней беседке, укрывались пледами и зажигали свечи. Болтали, шутливо гадали на картах, сплетничали о том о сем. Иногда к ним присоединялась мама. Жаль, Аня была далеко. Будучи старшей, Диана старалась уделять время младшим сестрам, и, глядя на счастливую Аню, которая была на посиделках посредством видеозвонка, на добрую, светлую Сашу, Диана думала, что хоть какую-то часть своих обязанностей она выполнила. И как хорошо, что ее пороки не коснулись близких…
— Вы можете точно вспомнить момент, когда хотите взять помаду в магазине? Как это происходит?
Диана очнулась от мыслей, и посмотрела на Константина. Тихо проговорила:
— Я не запоминаю. Это…Как вам объяснить?… Каждый раз кажется последним. И вроде я успокаиваюсь, может на год, на два. Как-то был перерыв на пять лет. Но потом…случается что-то… — покачала головой. — Я начинаю говорить сама с собой, ужасно ругаю себя, — горький смешок сорвался с губ. — Я схожу с ума, да? Так все и происходит?… Боже, во что я превратилась…
— Разговоры с самим собой, в определенных пределах, считаются нормой. Это не признак тяжёлого психоза…
— Значит легкого?
— Не торопитесь с выводами, Диана. Я могу прямо сейчас выписать диагноз, но что это вам даст? Последствия детской травмы бывают самые разные, и причина в том, что задело вас так глубоко. Занозу надо вытаскивать, а не замазывать зеленкой. Вернемся к вашим ощущениям…
…Что это? Затмение? Сдвиг? Отключение? Ее вторая ипостась? На каждую попытку выявить и дать определение, Константин мягко останавливал Диану, и поворачивал лицом к фактам. Что она чувствует, когда слышит что-то неприятное? О чем думает, пока едет в магазин? Как она его выбирает? А как выбирает цвета? Какие ощущения во время кражи? А что происходит с ней после? Сколько дней Диана отходит от поступка?…