Укрощенная страсть
Шрифт:
Она никогда бы не подумала, что большие грубые руки Клинта способны творить для нее такие изумительно нежные вещи! Эмили застонала. Клинт ухмыльнулся, испытывая чисто мужскую гордость от понимания того, что разжигает в ней еще большую страсть.
Эмили выгибала спину, прижимаясь к нему, и все сильнее жаждала его. Когда Клинт гладил и целовал ее, она ощущала возникающее напряжение, особенно внизу живота и меж бедер.
— Клинт… Что вы делаете со мной? Я… не могу думать…
— Я же сказал зам, Эмили, что думать не так уж приятно.
— Но…
Он услышал неуверенность в ее голосе и замер. Нервы натянулись, как струна, а в теле будто распрямилась тугая пружина, такая мощная, что не давала дышать.
— Вы ведь не хотите останавливаться, Эмили? — тихо спросил он, поднимая голову.
Она заглянула ему в глаза, в сумрачные синие глаза, в которых, казалось, вот-вот вспыхнет молния, и ощутила такую глубину эмоций и желания, какие доселе были ей неведомы.
— Я умру, если вы остановитесь, — прошептала Эмили. Она почувствовала, как сердце Клинта совершило скачок. — Только на одну ночь, — тихо продолжала она, лихорадочно хватаясь трясущимися руками за его широкую мускулистую спину. — В эту ночь я хочу забыть, кто я, кто вы. Я хочу забыть обо всех и обо всем. Сейчас мы просто… Эмили и Клинт.
И только. — В ее глазах, подернутых поволокой, как легкий туман в ночи, стояла мольба. — Мы можем это сделать, Клинт?
— Конечно, можем! Я уверен, Эмили. И я покажу вам как. И он стал любовно гладить и целовать каждый дюйм ее тела, пока она едва не ослепла от наслаждения. Эмили прильнула к нему, чувствуя, как быстро она догоняет его в своей потребности еще большей близости. Ее руки двинулись вдоль его тела — сначала робко, потом смелее. Они трогали его удивительные мышцы и проверяли крепость мужской плоти, обнаруживая ее великую мощь.
Реакция Клинта на ее действия позволяла Эмили почувствовать всю силу ее женской красоты, всю свою власть над ним. Она была безмерно счастлива, что он нуждается в ней так же сильно, как она в нем. Он действительно был ей нужен — весь целиком.
Дыхание Эмили превратилось в укороченные прерывистые вдохи. Закруживший ее водоворот удовольствия не давал ей возможности думать. Все, что она могла делать, — это прикасаться к Клинту, держаться за него, извиваться под ним, пока он гладил ее волосы и целовал губы.
— Эмили, я хочу тебя. — Он скользнул рукой между ее влажными бедрами. — Хочу так сильно, что это меня убивает. — Всеми силами стараясь сохранять контроль над собой, Клинт продолжал ее гладить, следя за ее лицом, вдыхая сладкий упоительный запах ее кожи. — Я хочу тебя… сейчас… — Он зарылся лицом в буйный каскад ее волос.
— Я тоже хочу тебя. Пожалуйста… о, пожалуйста, Клинт! Страсть опьяняла Эмили подобно крепкому бренди. И Клинт не мог больше противиться пламени этой страсти, вспыхнувшей в ее соблазнительном теле.
Он застонал. Его желание, заявлявшее о себе тяжелыми ударами, посылало в его тело болезненные волны. Заглядывая ей в лицо, вдыхая ее сладкий аромат и чувствуя под собой ее отчаянные извивающиеся движения, он быстро приближался к предельной черте. Эмили, горячая, влажная, была готова принять его. В ее сверкающих глазах он увидел желание, такое же жестокое, как его собственное.
Он накрыл ее своим телом и бедрами развел ей ноги. Затем вошел в нее — осторожно, гладя и целуя ее. Когда она сдавленно вскрикнула от боли, его тело замерло, только сердце стучало прямо против ее сердца.
— Эмили, Эмили… — шептал он.
Как нежно в его устах звучало ее имя! Она перестала ощущать боль, когда подумала об этом. Вцепившись в него, не открывая глаз, не дыша, она с опаской выжидала. Однако последовал нежнейший поцелуй.
— Держись, моя сладкая. Сейчас будем двигаться дальше. Сохраняя контроль над собой, Клинт осторожно проник вглубь, разрушая последний барьер между ними. Его движения становились все увереннее и сильнее, повергая Эмили в бешеный вихрь удовольствия, заставляя извиваться и хватать ртом воздух. Захваченная водоворотом чувств, она вцепилась в Клинта и начала покачивать бедрами в одном ритме с его напрягшимся телом. Ее пальцы пробирались сквозь его густую шевелюру, скользили вдоль его спины, по ягодицам и бедрам, царапая ногтями его кожу. Когда его броски стали особенно быстрыми и жесткими, она лихорадочно обхватила его ногами, двигаясь еще энергичнее. Восхитительные ощущения внутри нарастали как поднимающийся шторм, унося ее в головокружительно-сладкое, ни с чем не сравнимое удовольствие.
Безумный огонь, охвативший обоих, пронесся сквозь кровь, превратив их в единое целое. Вцепившись друг в друга, подхваченные невидимыми крыльями, они поднимались по спирали все выше и выше, все быстрее удаляясь от мира. Наконец весь этот вращающийся хаос остался внизу и они вознеслись на самый край Вселенной. Освобождение принесло радость и ощущение полноты. Они медленно кружились в объятиях друг друга, чтобы позже так же медленно вернуться обратно на землю.
Насытившиеся и все еще затуманенные после пережитого блаженства, они лежали, не разнимая объятий. Эмили казалось, будто она плывет. Должно быть, она грезила… но это было еще лучше, чем грезы. Она положила голову Клинту на грудь, и их окутала дремота.
Но Эмили не хотела спать. Ей хотелось, чтобы эта бессонная ночь не кончалась, чтобы можно было отодвинуть утро…
Внезапно снаружи послышался царапающий звук. Дверь со скрипом открылась, и в конюшню проник лунный свет. Эмили вздрогнула и очнулась в руках Клинта. Она почувствовала, как напряглась каждая его мышца.
— Тс-с, — выдохнул он ей в ухо и крепче сомкнул руки, когда Джейк Спун повел к стойлу своего жеребца.
Эмили вспомнила о своей шали, оставшейся на полу, и ее охватила паника. Вдруг дядя Джейк ее обнаружит? Она, едва дыша, стиснула пальцами тугие мускулы Клинта. Ей казалось, что она не сможет выдержать, пока ее дядя расседлывает и обихаживает лошадь.
Но в потемках Джейк ничего не заметил. Он работал сноровисто и быстро покинул конюшню, закрыв за собой дверь и снова оставив их одних. С минуту не было слышно ни звука, кроме биения их сердец.
Наконец Клинт приподнялся и, глядя сквозь темноту на бледное лицо Эмили, накручивая на палец ее спутанные шелковые волосы, заметил, слегка улыбнувшись:
— Он был близок к тому, чтобы накрыть нас.
— С-слишком близок, — запинаясь, ответила Эмили. Она не могла, подобно Клинту, улыбаться. Ей было не до шуток. Внезапно ее обдало ледяным холодом. Красота ночи растворилась, и вернулась суровая реальность.