Укротитель для волчицы
Шрифт:
– Нет!
– мальчик вдруг дернулся, весь напрягся и усилием воли остановил трансформацию. Когда его тело пришло в норму, он прошипел не по-детски злым голосом, - не прощу, не забуду... Буду в себе копить и держать, пока не отомщу!
На краешках глаз блеснули слезы. Ребенок выглядел одновременно потерянным и решительным, как человек, которому только что прочитали смертельный приговор.
Кажется, он хотел сказать еще что-то, но издали донесся оклик, который его осек:
– Где этот мальчишка?!
Интуитивно перевела взгляд на кричавшего и увидела вдали, на возникшем как бы из ниоткуда песчаном утесе группу людей в одеждах охотников. Возглавлял эту группу человек в форме укротителя.
У
Это как понимать? Мое подсознание освещает его в худшем свете? А если этот сон, эти видения - нечто большее, чем кажется? Что если я вижу то, что было в действительности, и Верон не только предатель, но и всерьез преследует бедного мальчика?
В груди заныло от мысли, как жестоко могут поступить пришельцы с маленьким волчонком. Поэтому, когда я снова посмотрела в сторону мальчика и не обнаружила его перед собой, на душе полегчало.
Если все это происходило взаправду... может, бедолаге удалось сбежать. Может, он все еще ходит по земле и вынашивает план мести Верону?
Тогда я бы с радостью ему помогла!
В районе солнечного сплетения неприятно заныло. Так бывает, если бессовестно врешь, особенно самому себе.
Стоически проигнорировала это чувство.
Невольно мотнула головой и, моргнув, вдруг почувствовала, как нечто твердое и холодное упирается мне в лицо.
Отчетливо запахло мхом и влагой. Приятное вечернее тепло обволакивало кожу, голоса людей стали тихими и почти что убаюкивающими.
Проснулась.
Слава тебе, Господи.
Впрочем, радость продлилась не дольше секунды. перевернувшись на спину, увидела рядом хмурую Грагшу, которая неразборчиво шептала что-то помятому и какому-то усталому Рэйну.
Заметив, что я пришла в себя, старшая мать замолкла, а парень с сочувствием натянул губы.
– Все сложнее, чем я думала, - сказала внезапно старуха.
Сложнее? да неужели?! Всплеск злости был похож на пчелиный укус: меня сначала будто укололо, а потом ядовитый жар побежал по телу.
– Как же меня все это достало!
– вспылила, вскакивая.
– Дарина!
– Рэйн подался ко мне и схватил за локоть, - успокойся!
– нежность в его голосе резко заменил повелительный тон.
Это лишь подлило масло в огонь. Выдернув руку, я отчеканила:
– Что?! один раз меня трахнул и терь решил, что можешь приказывать?
– Рэйн отшатнулся, изумленный, и оскорблено на меня уставился, - а не пойти ли тебе...
– вдруг я вспомнила про Грагшу, и моя внутренняя истеричка, которой дали, наконец, волю выплеснуть накопившееся, решила, что отдуваться должен не только Рэйн, - да пошли вы все! Со своими трансами, смесями и вуду! Вы у меня уже поперек горла стоите! Вы...
– тут я осознала, что уложили меня посреди стойбища, возле общего костра, где собиралась по вечерам стая. И хотя до этого часа еще было далеко, и все пока занимались другими делами, любой и каждый видел и слышал меня сейчас, - все...
– стоило бы остановиться, но истеричка решила иначе, - вы все меня достали! Ненормальные дикари! Я и духа вашего больше не выдержу, - понимала, что говорю лишнее, и никто, кроме Грагши да Рэйна, даже примерно не представляет, что происходит и чем они провинились... Но время остановиться, извиниться и взять слова обратно упущено. Я пошла до конца, - ноги моей больше не будет в этой стае!
– рыкнула, как итог, и, развернувшись на девяносто градусов, метнулась прочь со стойбища. Я успела дойти до границы лагеря и скрыться под тенью опушки, прежде чем чья-то сильная рука меня поймала и заставила остановиться.
– Ничего не хочу слушать, Рэйн, - ответила, не оборачиваясь! почему-то не было сомнений, что это он. Кто еще б кинулся за мной?
–
– Что сказать?
– огрызнулась я и посмотрела на него грозно. Рэйн глядел с подкупающим добродушием.
– Все, что хотела сказать, но не позволяла себе, - он качнул плечами и признался с сожалением, - ведь ты немало пережила. А никто из нас даже не удосужился послушать спросить, что ты хочешь, что ты, именно ты, собираешься делать.
Стало совестно от того, как я взбесилась и наорала на него.
– Мы только и делали, что думали за тебя и решали за тебя, - тем временем продолжал Рэйн, - а с тобой так нельзя, - он усмехнулся, его взгляд еще больше потеплел, - теперь я вижу. Ты настоящая альфа, как и я.
Глава 22. Щепотка правды, мешок загадок - 1
Мы с Рэйном отошли подальше от стойбища. Никто не мешал нам, разве что в самом начале пути из-за старого поваленного дерева выглянула пара взволнованных женщин, но вожак дал им знак рукой, что все хорошо, и те молча ушли.
Я не сразу начала говорить.
Все чудилось, будто кто-то за нами следит и бессовестно подслушивает. А стоило убедить себя: это ерунда и лишь плод воображения - в горле вырос твердый ком,будто бы забаррикадировавшей дорогу словам. Как я ни силилась, выдавить из себя хоть звук не получалось. Выходило только вздыхать и порой сердито прочищать горло. Рэйн не давил, не подгонял. Медленно шел рядом и молчал.
Однако его лояльность даже немного подбешивала. Ощущение, будто я зря тяну время и заставляю его так долго ждать, лишний раз выводило из себя. Первая фраза никак не выстраивалась в голове. Казалось, что каждое произошедшее со мной событие неописуемо важное, и одной непродолжительной прогулки не хватит, чтобы все описать, однако стоило только раскрыть рот - и все эти важные события начинали казаться чепухой.
Я боялась, что Рэйн посмеется надо мной, пусть и не со зла... наверное, если он посмеется не со зла, снисходительно, будет хуже всего. Я почувствую себя еще более слабой, испуганной и одинокой. Представать перед ним такой не хотелось, он назвал меня альфой, и я почему-то зациклилась на мысли, будто отныне должна этому волчьему "званию' соответствовать. невозможность начать рассказ начала потихоньку сводить с ума. Взгляд заметался из стороны в сторону, будто от вида камней, деревьев, старых пней и коряг, у меня развязался бы язык, и, когда раздражение и злость на себя переросли в почти что панику, когда от кома в горле не то что говорить - дышать стало сложно, плотину прорвало.
"Укротители"...", - произнесла я чуть слышно и тут же автоматной очередью посыпались предложения. Они шли одно за другим, быстро и неразборчиво. Казалось порой я не заканчивала слово, чтобы поскорее перейти к другому. Мой голос то и дело срывался, начинал дрожать, я заикалась, прерывалась на всхлипывания и вздохи... Но все это уже было не важно. Я говорила.
А Рэйн меня слушал. Слушал с подкупающей внимательностью и участливостью. В выражении его лица, во взгляде не читалось ни скептицизма, ни усмешки, только искреннее сочувствие, а порой и ужас. Это подстегивало рассказать больше, подробнее, я поделилась даже тем, что не хотела говорить. Заявила, что в какой-то момент решила окончательно переметнуться к укротителям, ведь волки не вызывали доверия. Рассказала, что долгое время плевать хотела на судьбу народа, к которому я невольно относилась, и хотела только вернуться поскорее домой. Любым способом и любой ценой. И, наконец, призналась (это было и для меня самой большой неожиданностью, ведь последнее рьяно отрицала даже в мыслях), что прониклась симпатией, а может и чем-то большим, к укротителю, а потом была жестоко им предана.