Укротители велосипедов
Шрифт:
– Нет, даже не подозревал о таком.
– Ммм, какой ты неопытный. – Дима залез в седло и начал раскручивать педали. – Догоняй.
Начав закатку, Артём спросил:
– А что ещё я должен знать? Почему я не должен был гнать и держать пульс в районе ста шестидесяти?
– Наверное, потому, что он оценил объём твоего сердца и подобрал для тебя наилучшие показатели нагрузки, при которых твои мышечные волокна не будут закисляться лактатом. И поэтому у тебя не будет завтра острых мышечных болей.
– Я мало что понял, – честно признался Артём.
– Я это тоже не совсем понимаю, просто цитирую по памяти слова тренера.
– Тогда получается, что Ежов всего лишь не хотел, чтобы завтра у меня болели ноги?
– Нет, не только, – покачал головой Дима. – Кстати, следи за посадкой и педалированием. Так, что я хотел сказать? А, про сердце. Так вот, сегодня мы занимались тем, что увеличивали объём сердца и повышали скоростно-силовую выносливость. Поэтому он хотел, чтобы ты и я держали пульс на определённой частоте, не давали сердцу слишком большую нагрузку и не забивали ноги.
От этих слов Артём сбился с ритма и чуть не рухнул со станка.
– Как это увеличивали сердце? Как это возможно?
– Это просто. Сердце – мышца, оно способно подстраиваться под нагрузки. Когда мы гоняем через него большие объёмы крови, оно начинает растягиваться, увеличиваться, перекачивать за минуту больше крови и доставлять в мышцы больше кислорода. В теории его можно увеличить в два раза. Можешь быть уверенным, что у тебя и у меня оно больше, чем у обычного человека, процентов на тридцать-сорок. Иначе мы бы сегодня ездили с меньшими показателями пульса и намного дольше, часов шесть-восемь, как начинающие. Моё сердце просто уменьшилось из-за отсутствия тренировок, а ты не тренировал его специально, поэтому не смог добиться максимального увеличения. Но для гонки нам нужен объём побольше. Поэтому следующие полтора месяца мы будем кататься часов по пять, как Клясов и остальные. Но сначала нам надо подстроиться под их ритм. Если сразу начнём выкладываться, как они, то вряд ли доживём до начала гонки.
– Дима, это тебе всё Ежов сказал?
– Нет, я просто понимаю, что происходит и почему Ежов даёт нам именно такие нагрузки. Сейчас он изучает наши организмы и их реакции, а потом будет гонять нас по полной.
– Это поэтому он вчера послал меня делать УЗИ сердца?
– Конечно, – кивнул Дима. – И по его результатам назначил нам нагрузку. Он даже заставил Клясова ехать медленнее обычного и не выпускал никого из нас на смену, на первую позицию, чтобы нам было полегче освоиться и чтобы мы могли быстрее привыкнуть.
Артём обречённо закатил глаза.
– Какой этот дед, оказывается, продуманный. Вот почему он не мог объяснить всё по-человечески, обязательно ему надо было наорать на меня? Быть бы ему немного попроще.
Дима усмехнулся.
– Не ему одному следует быть попроще. Кстати, ты опять нарушил посадку.
– Да, шеф, слушаюсь, сейчас исправлюсь.
Друг
По окончанию закатки Артём испытал небольшое нервное потрясение. Естественно, из-за своего спортивного директора.
– Всё, хватит, – появляясь в дверном проёме, велел Ежов. – Переодевайтесь и домой. Грязную форму оставьте здесь, вечером кину её в стиралку. Не забудьте принять витамины. Артём, запиши показатели своего пульса, время тренировки и общее самочувствие в свой дневник. Завтра жду тебя в десять. И никакой физической активности в течении всего дня. Только растяжка и упражнения на поясницу. А теперь самое главное.– Ежов подошёл к горному велосипеду Артёма, стоявшему при входе. – Я конфискую у тебя твой велосипед. До окончания Тура.
– С какой радости?! – возмутился Артём, слезая со станка. – А, понял, хочешь дать мне поюзать шоссейный? Тогда я не против, это прикольный велик – лёгкий и ездит отлично.
– Нет, конечно.
– Тогда объясни!
Ежов склонил голову на бок.
– Что-то мне подсказывает, что после нашего расставания ты отправишься куда-нибудь тренироваться, верно?
– Нет, конечно. – У Артёма слегка покраснели кончики ушей. – Я буду следовать твоим указаниям.
– Тогда твой велосипед тебе пока не понадобится. Кататься будешь при мне и только при мне. Надеюсь, у тебя дома нету ещё одного велика. Кстати, дай-ка мне свой номер телефона, в течении дня буду тебе звонить и проверять, где ты. Если услышу, что ты на улице, – убью.
– Так нечестно, дед. Ты бы меня ещё на своём складе поселил.
– Понадобится – я тебя на на своём складе посажу на цепь.
– Изверг, – буркнул Артём. – И как мне из этой перди добираться до дома?
– Тебя Дима подвезёт. У него такая красивая машинка. Дима, подвезёшь его?
– Легко, – кивнул Дима.
– Вот и отлично. Переоденетесь, закройте раздевалку, а ключ положите мне на стол в офисе.
Nissan неспешно двигался в потоке машин, пробираясь через центр города. За последние полчаса, с момента как они выехали, Дима не умолкал ни на секунду. Он успел рассказать о себе, о своих родителях, о своих друзьях и снова о себе. Причём о себе он рассказывал с особенным воодушевлением, во всех подробностях расписывая, как он пришёл в секцию, как тренировался и в каких соревнованиях участвовал.
Поставив локоть на ручку и подперев голову кулаком, Артём молча его слушал и пялился на дорогу.
– Артём, кончай злиться на тренера.
– Угу.
– Он ведь старается ради тебя.
– Понимаю. Но это не повод отбирать мой велосипед. Что плохого, если я буду ездить на нём от дома до базы. Я привык пахать каждый день, какие-то тридцать километров меня нисколько не напрягут.
– Тридцать в одну сторону, тридцать в другую – это уже шестьдесят, – на пальцах посчитал Дима. – А ты ездишь очень быстро, твоя скорость выше средней – значит, ты устаёшь. Плюс тренировки, а они будут очень сложными – рано или поздно ты обязательно перетрудишься.