Укротители велосипедов
Шрифт:
Реакцией на эти слова стали улыбки и громкий и очень тонкий смех Нефёдова, услышав который все уставились на Олега.
Вытерев выступившую на глаза слезу, Нефёдов сказал:
– Эт точно, Миша у нас везунчик. – Он глубоко вздохнул и впал в отчаяние, схватившись за голову. – Нам нужна победа, нам очень нужна победа. Иначе мы не реабилитируемся. – Как у всякого пьяного, настроение Нефёдова вновь резко поменялось, и он с угрозой уставился на Диму. – Ты! Ты почему не выиграл этап?
Вздрогнув, Дима обвёл взглядом окружающих, ища помощи.
– Ну... это... – забормотал он.
– Да, Дима, у меня тот же вопрос, – сказал Ежов. – Почему ты не финишировал как надо?
– Э-это, – заикаясь, выдавил из себя Дима, – с-скорости не-не хватило. Всё-таки я-я с-соревновался с лу-лучшим спринтером п-прошлого г-года. Г-грайпель очень быстрый.
– Я говорю не о твоей скорости, а о твоей позиции перед спринтом! – вспылил Ежов. – Я несколько раз пересматривал запись финиша и прекрасно видел, что ты собирался сесть на колесо Грайпеля, но почему-то не стал этого делать. А если бы ты пошёл до конца и занял позицию за ним, ты бы легко смог объехать его! Ты ничуть не медленней и у тебя было бы преимущество старта с колеса!
– Но меня полностью блокировали, – попытался жалобным голосом оправдаться Дима.
– У тебя было достаточно места. И ты мог легко подвинуть гонщика, который тебя якобы полностью блокировал. Толчки и силовая борьба за позицию – часть спринта. Ты бы нарушил прямолинейности движения, никого бы не подрезал и имел полное право взять немного влево и плечо в плечо выдавить мешающего тебе гонщика. Ты не балетом занимаешься, ты спринтер и на финише ты обязан быть жёстким и агрессивным. А вместо этого...
Ежов не успел договорить – его речь прервал звонкий звук падения вилки, после чего последовал глухой удар. Повернувшись, все уставились на пустующее место за столом, где только что сидел Артём.
Из-под стола вынырнула рука, а за ней появилось смущённое лицо поднявшегося на колени Артёма.
– Всё нормально, всё нормально, – поспешно заявил он, – просто стул попался неудобный.
Ежов внимательно вгляделся в осунувшееся лицо своего подопечного и задумчиво пробормотал:
– Так-так-так, а вот расплата за последние двадцать километров. Этого я и боялся.
Поднявшись, Артём беззаботным тоном произнёс:
– Да всё нормально, просто голова немножко закружилась.
Сказав это, Артём пошатнулся, но упасть ему не дали руки Клясова.
Заставив Артёма лечь на диван, Ежов сходил за тонометром, измерил давление и выругался.
– Надорвался-таки, дятел. Давление семьдесят на тридцать. Ниже бывает только у трупов.
– Всё нормально, – снова повторил Артём. – Завтра я буду в порядке и смогу продолжить гонку.
– Не будет для тебя завтра никакой гонки, – твёрдо заявил Ежов. – Сегодня был твой последний день на Туре.
– Чего?! – возмутился Артём. – Не тебе решать, сходить мне или нет. Я нормально себя чувствую и завтра снова буду в норме. Такое уже было во время тренировок и быстро проходило. Просто ты, деда, не замечал.
– Угу-угу, – промычал Ежов, – не лечи меня, я бы всё заметил. Для тебя Тур закончился и точка.
Артём мрачно усмехнулся.
– Закончился, говоришь? Или я завтра выхожу на гонку, или репортёры услышат много чего интересного про нашу команду. Например, как вы попали на гонку или как вы добирали недостающий состав.
Ежов задохнулся от злости.
– Ах ты говнюк! Шантажировать меня вздумал?
На плечо Ежова легла рука Клясова.
– Успокойся, Костя. Он готовился к гонке три месяца и сейчас будет нечестно снимать его. Пусть выходит на старт. Если не сможет восстановиться, то завтра просто выпадет за лимит времени и его снимут судьи. Или сам сдастся. И вместо того, чтобы орать, лучше бы помог ему прийти в себя.
Шмыгнув носом от недовольства, Ежов всё же уступил просьбе Клясова. Достав бумажник, он глянул внутрь, чуть поколебавшись вынул пятитысячную купюру и протянул её Диме.
– Значит так, – сказал Ежов, обращаясь к Диме. – Аптеки я здесь не наблюдал, поэтому для тебя есть ответственное задание – с ним ты точно справишься. Мне надо, чтобы ты сбегал до магазина, купил там бутылку хорошего красного вина, пачку кофе и пару упаковок солёных орешков. Запомнил или записать? – Он уставился на Артёма. – А ты закинь ноги на спинку дивана и держи их так.
Перед тем, как отправиться в магазин, Дима спросил:
– Тренер, а если орешков не будет, мне купить сухарики? Со сметаной подойдут?
Ежов провёл ладонью по лицу и жалобным голосом простонал:
– Ты меня что, хочешь с ума свести? Ты и правда думаешь, что я посылаю тебя за выпивкой и закуской? Не будет орешков, тогда купи солёной рыбы. Чего-нибудь солёного, ясно? И про кофе с вином не забудь.
2-ой этап
Перед началом второго этапа гонки возникла проблема – «тазик» Ежова отказался заводиться. Нефёдов поначалу не посчитал это большой неприятностью, так как в гонке оставалось всего четверо участника команды, но Ежов резко осадил его, сказав, что им необходимо не меньше двух машин техподдержки.
– Мы не в Европе, Олежка, – вещал Ежов, – а в России. Это в Голландии перед важной гонкой моют улицы с шампунем, а у нас легко могут накидать на дорогу битых стёкол. Нам никак не обойтись без второй тачки.