Укус мрака
Шрифт:
Почему? Аллан не знал, что ответить. Но он не хотел лишиться этой женщины. Он хотел смотреть на нее, смотреть на ее рыжие волосы, на ее бледную кожу, усеянную веснушками. На ее пышную грудь. Хотел спрятать голову между ее грудями. Забыть весь этот бардак. Уснуть. Наконец уснуть.
– Папочка нашел новую мамочку, – заявил он наконец.
– Что? Эту… эту… страхолюдку?!
Бренда крайне возмутилась и ударила Сэм ногой. Но она никак не ожидала, что отец отвесит ей пощечину, и упала, сев в грязную воду.
– Я уже сказал, чтобы ты к ней не прикасалась! – прорычал
Чувствуя, как пылает щека, Бренда рассматривала, полуприкрыв веки, ненавистную рыжую тетку. Разорвать эту мерзавку. Сожрать ее. Не займет место мамочки. Никогда. Папочка потерял голову. Не может быть, чтобы он захотел привести эту дрянь в наш дом! В мой дом! Ей так хотелось вонзиться в мягкую плоть этой бабы, что у нее даже зубы разболелись.
Сэм, потрясенная, переводила взгляд с одного на другого. Нет, это просто сон! Этот мешок тухлого мяса хочет на мне жениться? Он полагает, что я буду играть в дочки-матери с этими двумя помойными ведрами на ножках?!
— Ну, так что же мы будем теперь делать? – продолжал допытываться Язон. Он тер глаза маленьким кулачком, покрытым личинками мясной мухи.
– Замолчите! – приказал Аллан.
Шум. Довольно близко. Приглушенное эхо. Что-то двигается по воде. Что-то, и не одно. Быстро. Решительно. Приближается прямо к ним. Опять эти проклятые живые! Его никогда не оставят в покое! Он снова схватил Сэм.
– Бежим! Поторапливайтесь, малыши!
– Герби! – завопила Саманта. – Герби, сюда!
– Заткнись! – сильно ударив ее, прорычал Аллан. Уже не чувствуя боли, отбиваясь руками и ногами,
Сэм уцепилась за заржавленную скобу.
– Герби!
– Сэм!
Голос был далеким, но довольно четким.
– Мы идем! Держись!
– Герби! – непрерывно орала Сэм, словно ее голос являлся связующей нитью между ними. Она не обращала внимания на град ударов, сыпавшихся на нее.
– Вот видишь, ее надо убить! – кричала Бренда. Она была права, и Аллан прекрасно это знал. Но он не мог на это решиться. Ему нужна была эта женщина. Чувствовать, как ее теплая плоть согревает его ледяные кости. «Убей ее! Подчиняйся! – завывал голос в глубине его черепной коробки. – Подчиняйся, раб!»
– Нет! – взвыл Аллан, хотя никто не понимал, что он хочет сказать. – Нет, осточертело подчиняться! Проваливай, кто бы ты там ни был!
Едва он произнес эти слова, как невидимые тиски сдавили ему голову, проломили виски, а из ушей, изо рта и из ноздрей брызнули мириады тараканов. Казалось, что его тело танцует, привязанное к веревке. Дети плакали, уцепившись за его дергающиеся ноги. Сэм медленно поднялась. У нее на глазах Версус убивал МакМюллена. Он давил его как муху. Она начала отступать в направлении уже ясно различимых шагов.
– Сэм!
«Боже милосердный, благодарю тебя!»
Она бросилась в объятия Герби, ощущая себя счастливой оттого, что его руки такие сильные. Словно под звуки неведомой джиги, исполняемой для него одного, Мак-Мюллен продолжал дергаться, и его движения сопровождались хрустом
– Ему же надо помочь! – пронзительно закричала Салли и бросилась к Аллану, вызвав всеобщее удивление.
Это тот мужчина с детьми из морга. Такие же жертвы, как и она. И она не допустит, чтобы они подохли у нее на глазах! Она набросилась на невидимую руку, которая трясла беднягу, и наугад вонзила клыки. Да, здесь кто-то есть. Прозрачная пуповина. Разорвать ее. Укусить. Перекусить.
Острая боль в запястье. Запястье? Ах да, человеческое понятие. Тюрьма из кожи. Пронзительная боль. Впивающиеся и кромсающие мелкие острые зубы. А почему? Ах да, ведь идет война. Полная неразбериха. Хаос и Мрак. О вы, мои предки! Зачем было порождать Кроноса? [52] И зачем проявлять вслед за тем такую суровость? Почему не позволить ему пожрать нас всех и оставить мир отдыхать, как поле под паром?
Аллан рухнул на землю, как тюк вонючего тряпья.
– «Это» его отпустило, – сказала Салли. – Эта штука его отпустила.
52
В греческой мифологии – титан, сын Урана и Геи. Желая сохранить единоличную власть над миром, Кронос пожирал своих детей сразу после их рождения. Его младший сын, Зевс, спасенный матерью Геей, низверг Кроноса в Тартар.
Она осторожно склонилась над ним.
– Пожалуй, жизнь еще теплится. Пожалуй, эти свиньи вообще лишили нас возможности подохнуть!
– Так с вами все это проделали свиньи? – спросил Джем. Он вообще перестал что-нибудь понимать.
– Ну, мужичок, это ведь просто такое выражение! – сказал Лори, помахивая рукой перед глазами Джема. – Ну-ка, сколько у меня пальцев? Эй, эй!
Аллан сел и потряс головой.
В голове явственно звучали бубенчики.
– Возможно, вам следовало нести ее под мышкой… – пробормотал Бадди.
– Ты издеваешься над моим папочкой, гнусный педик! – угрожающе произнес Язон.
– Какое очаровательное маленькое создание! И как развит для своих лет!
– Я предполагаю, что вы нас сож-же-те… – грустно поглядывая на детей, обреченно произнес Аллан заплетающимся языком.
Молчание.
– Ну зачем вы так говорите, старина?! Мы вот-вот выиграем сражение! – возразила Салли, дружески хлопнув его по плечу.
Аллан взглянул на нее подозрительно. Да о чем она говорит? Неужели она считает себя живой?
– Ну, прежде всего надо выбраться из этого дерьмового местечка! – продолжала Салли, взяв на руки Язона. – Берите малышку и пойдем.
Первым побуждением Язона было укусить эту толстую бабу, но он вовремя остановился. От нее пахло совсем как от папочки! Как от Бренды! Как от мертвого кролика, которого Гавк спрятал когда-то в гостиной.
– А у тебя есть дети? – спросил он, спрятав свое слизистое лицо в приятной вони ее шеи.
– Нет, к сожалению. Мой мерзавец муж был бесплоден. А я всегда мечтала иметь детей, – заключила Салли, крепко обняв Язона.