Укус змеи (сборник)
Шрифт:
— С чем поздравлять? — удивился он
— У меня сегодня день рождения.
— Разве?
— Двадцать два года!
— Сколько-о-о?
— Папа, как у тебя с памятью?
— Отлично… или плохо… Поздравляю, дочка!
— Спасибо! Дико тороплюсь, считай, что ты мне сказал много-много хороших слов. Целую! Пока!
Этот ел, питался, пожирал Танины продукты. Взял белый батон, хотел отрезать поперек кругляшок, передумал, разрезал батон вдоль. Намазал маслом, положил колбасу и сыр, накрыл сверху второй половиной и, широко раззевая рот, кусал,
— Ты кто? — с трудом выдавила Таня.
— Ваш зять, Михаил Кутузов, в девичестве Червяк. Что с вами, Екатерина Сергеевна?
— Ты откуда? — Второй вопрос дался Тане уже легче.
— По правде сказать, из больницы. Удрал оттуда.
— Ага, понятно, — кивнула Таня, которой ровным счетом ничего понятно не было.
Ее отвлек звук с улицы — пронзительный свист автомобильных тормозов. Невольно посмотрела в окно: во двор влетела машина «скорой помощи», остановилась около их подъезда.
— Екатерина Сергеевна! — позвал этот. — Новая мебель, конечно, здорово, большое спасибо, и обои сменили. Но куда вы дели соски, молокоотсос — все, что я купил по Таниному списку?
— Какой молокоотсос? Ты кто?
— Такое впечатление, что вы меня не узнаете, — с набитым ртом ответил Миша. — И где наши заготовки, продукты?
Его жена была прекрасной хозяйкой, на зиму по сотне банок консервов заготавливала, впрок покупала макароны, крупы, муку, сахар. Теперь, рыская по полкам в новых шкафчиках, Миша ничего не обнаружил. И в холодильнике, суперсовременном, нечем поживиться. Он хотел есть, а есть было нечего!
— Наши заготовки, продукты? — Таня, как это делают обескураженные дети, повторяла вопросы.
— Вот именно.
— Ты кто?
— Екатерина Сергеевна! Да что с вами? Третий раз спрашиваете. Вы же видите, что это я, Миша. Правильно?
— Правильно, — кивнула Таня, — как бы Миша.
— Ваш зять, верно?
«Нет у меня никаких зятьев! — хотелось закричать Тане. — И ты похож на Мишу, которого давно нет!» Напуганная Таня не решалась произнести эти слова вслух. От ответа ее избавил звонок в дверь.
На ватных ногах пошла открывать. А вдруг там еще сюрпризы? Посмотрела в глазок. Аспирантка Рая и какой-то долговязый мужик. Таня открыла дверь.
— Татьяна Евгеньевна! Миша у вас? — выпалила Рая.
— Э-э-э… как бы…
— Здравствуйте, Татьяна Евгеньевна! — вперед выступил долговязый. — Я врач. Позвольте нам поговорить с Михаилом Александровичем?
— С этим?
— Да! — смело шагнула вперед Рая. — Разрешите пройти!
И не дожидаясь позволения, рванула на кухню. Тот, что представился врачом, — за ней.
Таня не понимала, что происходит и, соответственно, что делать. Затренькал телефон, и звук его показался спасительным. Хотелось ответить, совершить какой-нибудь естественный, нормальный поступок, чтобы развеять морок. Она сняла трубку.
Бывшая начальница, Виктория Сергеевна:
— Ты еще дома? Опаздываешь, у тебя же совещание на девять тридцать назначено! — Виктория Сергеевна, как всегда, все знала. — Я коротко, по делу. Говорят, твой бывший муж в какой-то медицинской фирме
— Не знаю. Я с ним не общаюсь. — (А кто на кухне батоны трескает?)
— Так пообщайся! Моя личная просьба. За деньгами, сама понимаешь, не постою, лишь бы помогли от старческих хворей избавиться.
— Но я действительно не в курсе!
— Отказываешь?
— Виктория Сергеевна! Вы прекрасно знаете, что я вам ни в чем отказать не могу.
— Вот и поговори с Мишкой. Если будет хвостом крутить, скажи, что на него в прокуратуру уже доносы накатали. В моих силах и связях остановить разбирательство. Поняла?
— Да. Спасибо. Буду стараться.
— Ты чего говоришь по-армейски, будто я генерал, а ты прапорщик?
— Извините, не хотела обидеть.
— Температуры нет?
— Чего?
— Имею точные сведения: грядет грипп, будет назван «птичьим». Скосит больше людей, чем испанка, на миллионы счет пойдет. Береги себя! Не целуйся с кем попало! — хохотнула Виктория Сергеевна.
— Хорошо, непременно! — серьезно ответила Таня. — Спасибо, что предупредили.
Она положила трубку, вышла в коридор. Что происходило на кухне, пропустила. А сейчас видела, как Рая и врач этого… не сказать, что насильно волокли, под локти держали и… препроваживали — вот подходящее слово, препроваживали на выход. В дверях врач обернулся, посмотрел на Таню, она машинально отметила — какие чудные голубы глаза! — и улыбнулся:
— Все в порядке! Не расстраивайтесь и не переживайте. Всего доброго!
Закрылась дверь. Из квартиры ушли посторонние. Посоветовали не расстраиваться. Какой тут не расстраиваться! Что происходит? Таня подскочила к окну и увидела, как этого сажают в машину «скорой помощи». На вешалке остался его плащ, дорогой и модный.
Практичный Танин ум долго оставаться в трансе не мог. Этот — не просто похожий на молодого Мишу человек, а натуральный Миша — муж, каким он был два десятка лет назад. Татьяна готова отдать руку на отсечение: Миша! Он, а не двойник! Зазвонил домашний телефон. Таня не ответила. Через секунду проснулся сотовый телефон. Определенно — с работы. Переговоры со смежниками, на которые она опаздывает. Чудеса не чудеса, а служба не ждет.
Надев шубу, вышла на лестничную клетку, закрыла дверь, подергала за ручку — надежно.
Ответ пришел на лестнице. Клонирование! Опыты секретные! Это был Мишин клон. Как в бразильском сериале! Точно! Размножение почкованием или как-то еще. Ах, сволочи! Издеваться над живым человеком! Я вам не овечка Долли!
Таню никто не клонировал, но эта фраза: «Я вам не овечка Долли!» — вбуровилась в сознание и полдня стучала в мозгу.
Откуда, спрашивается, в их городе секретная лаборатория? От верблюда! Оттуда, откуда берутся люди, потерявшие память, про них в газетах писали и по телевидению показывали. Найден на полустанке, ни бельмеса не помнит — как зовут, где родился и прописан, да и вся предыдущая жизнь — всмятку. Характерно: все, кто с амнезией, мужчины. На женщинах пока мерзкие опыты не ставят. На том спасибо! И я вам не овечка Долли!