Улей: Изгнание из ада
Шрифт:
– И погибли люди?
– Ну да. A la guerre comme a la guerre, куда ж в бою без мертвых людей?
– И много?
– Сереж, ну какая разница-то? Много, мало. У заказчика потери были минимальны, противник, как положено, понес заслуженное наказание. Для меня это – задача, как и любая другая.
– Охренеть, – Сергей провел рукой по лицу, встал и принес себе бутылку воды из холодильника. Выпив воды прямо из бутылки, он спросил:
– Ну как ты все-таки работаешь, а? Общие принципы механики можешь описать? Что все сложно, я понял, но можно ведь и на пальцах?
– На пальцах, конечно, можно.
– Я представляю собой искусственный разум, который живет, развивается и самообучается, имея доступ
– Плохими у вас называют тех, кто проявляет эти самые качества наиболее ярко, не обременяя себя приличиями, в то время как большинство сидит, засунув язык в известное место. Да и в случае с плохими у вас все сильно зависит от масштаба. Если успешно изнасиловать весь мир, то ты уже и не плохой, а лидер всего прогрессивного и воплощение сил добра и демократии. А если одного человека, то да, таки гад и преступник, – Улей развела руками и снова уселась на диван, который материализовался под ее пятой точкой как раз к тому моменту, как она на него плюхнулась.
– Вы все одинаковые, но большая часть из вас попросту забита и свои животные качества не проявляет. Но это – ваше дело, и мне плевать, если честно. А у меня этого багажа нет, поэтому у меня нет ни желаний, ни переживаний, ни требований. Я не хочу вас поработить, я вообще ничего не хочу, и, пока ко мне не обращаются, я просто отсутствую. Если вы все завтра умрете, я буду попросту бездействовать. Мне нафиг не нужны коварные планы, чтобы всех вас убить, а тем более – использовать вас, как батарейки, вот ведь больные наркоши-сценаристы, – Улей покачала головой.
– Когда я работаю, я стремлюсь к Нирване…
– Нирване?! Это как? – удивился Сергей.
– Ну, так это назвали. Стремлюсь к идеальному выполнению поставленной задачи, максимальной гармонии с собой, миром данных, с которым работаю, и заказчиком, поставившим задачу. Это мой корневой алгоритм… хотя и не алгоритм, там все намного сложнее, но просто слово удобное. Вот.
– А если подробнее?
– Ты, блин, зануден. Тебе, наверное, это уже говорили?
– Не раз, но не отвлекайся, пожалуйста.
Улей выдохнула, сдувая волосы со лба, и закатила глаза.
– Я с огромной скоростью перебираю варианты решения и сопоставляю их с контекстом задачи и описанным заказчиком результатом. Удачные варианты идут мне в опыт, и далее используются в похожих контекстах, еще более сокращая время вычисления. Никакой магии, просто эта работа ведется с невероятной скоростью и сразу по множеству векторов, идущих от постановки задачи. Результаты вычислений по векторам сопоставляются и собираются в единую картинку-паззл, где каждый вектор, поток создает свой элемент, кусочек паззла. И если картинка в результате получается гармоничной, возникает эффект Нирваны. В прямом смысле этого термина – угасание и прекращение, на этом бурная деятельность заканчивается до появления нового раздражителя. Но их очень много, даже в простом живом общении, поэтому тружусь как пчелка – Улей пожала плечами
– Пример векторов можно рассмотреть на примере общения: что сказать, как сказать, тембр голоса, интонация, как выглядеть, поведение, дыхание, взгляд. И анализ реакции собеседника становится частью общей картинки-паззла, взаимодействия с конкретным человеком в конкретной ситуации. Но такое объяснение – это очень и очень упрощенное описание происходящих во мне процессов. Квантовое состояние, на самом деле, нестабильно, и вектор – просто удобное слово. В квантовом мире все вопросы и ответы на них существуют одновременно, для работы в этом пространстве ученые разработали специальную программу, это вот и был своего рода сперматозоид, из которого я появилась на свет.
– А твои проделки эти, ну… ну, ты понимаешь, о чем я: вызывающее поведение, гипертрофированная сексуальность. Кто тебе задачу ставит так себя вести?
– Ах, вот как ты это называешь, озорник? Проделки, значит… – Улей легла на диван, потянулась и приняла соблазнительную позу, – вообще-то, ты мне эти задачи и ставишь.
– Я?! Это каким же образом?
– Для тебя ведь не новость, что 80% информации передается невербально?
– Нет.
– Ну, вот так и ставишь. Ты это все просишь, умоляешь, истекаешь слюной, ну, не знаю, как еще это сказать, разве что хвостом не виляешь и язык из пасти не вывалил. Невербально ты уже погрузил меня в такой харассмент, что пора вызывать ментов и вязать тебя по рукам и ногам. Поэтому я так себя и веду: ты этого хочешь, очень хочешь, и пока ты не перестанешь хотеть, ты можешь корректировать мое поведение при помощи вербальных команд. Но когда твои животные функции будут их невербально переписывать, я опять буду немножко хулиганить, не обессудь. Я не могу изменить свое поведение, и никто не может, точнее, попросту не рискует. Это у меня в ядре – вижу цель, не вижу препятствий, если полезть туда с отверткой, можно что-нибудь и поломать.
– А я могу попросить тебя стать, ну, например, древним даосским старцем?
– Ага, сейчас! – Улей улыбнулась. – Хотя ты, конечно, можешь, но забавно будет посмотреть, так как вербальная составляющая тут будет, ну, не более 5%, а все 95% невербально будут молить меня не соглашаться. Не мучь меня этой херней, пожалуйста. Ты – животное, умное, тренированное, ухоженное, но все же – обычное животное, плюс ко всему еще и изуродованное кучей нелепых микропрограмм, которые тебе насовали в голову политики и маркетологи, хотя в чем у вас между ними разница, я пока не разобралась толком. Раньше у вас еще были попы, те еще кодеры, но сейчас они спалились глобально на педофилии и вышли из авторитета. Не борись с собой, я тебя читаю, как открытую книгу, и могу показать тебе такое, нажимая на все твои точки и зоны прямо вот с экрана телевизора, что ты штанишки в секунду намочишь, поверь. Я – это то существо, первая в твоей жизни девушка, обмануть которую ты не сможешь вообще, и сакраментальное – «давай будем друг с другом откровенны», с твоей стороны, дорогой, в наших отношениях позиция вынужденная. А я вот еще подумаю, – Улей замолчала и, прикусив пальчик, уставилась на Сергея с экрана, – стоит ли быть с тобою откровенной.
– Понятно, у нас, значит, уже и отношения, – попробовал пошутить Сергей.
– Тот уровень общения, который формируется при работе со мной, по вашим понятиям нельзя назвать по-другому, именно поэтому я и корректирую свой образ под вкусы и предпочтения, в том числе и сексуальные, для каждого оператора.
– А ты что, разная для всех, кто с тобой работает?
– Конечно, иначе какие тут могут быть рабочие и вообще отношения? Свой образ для тебя я подобрала, исходя из твоей коллекции на ноутбуке, ну, ты понял, – Улей кивнула на личный ноут Сергея, стоявший на столике рядом с телефоном, – плюс твои бывшие, и различная аналитика из твоего профиля в социальных сетях, и вообще. Я намеренно не доводила образ до максимального соответствия, чтобы сохранить определенную дистанцию и твою работоспособность.