Улей. Игра в кошки-мышки
Шрифт:
Ох, чую, добром всё это не кончится, ведь набегут на такой грохот твари!
Две пули уложил в область водителя, и хотя тот предусмотрительно поднял бронестворки, закрыв себя дополнительной бронёй, но Дар нащупал прореху в защите. Джип резко вильнул в сторону, начал возвращаться на прежний маршрут и словил от меня ещё одну пулю в борт, точнёхонько в самого крупного «зайчика». После этого машина встала замертво.
Перезарядившись, я трижды выстрелил по «тигру» и перенёс огонь на дорогу, где метались мелкие фигурки врагов, пытающиеся отстреливаться из автоматов.
— Млин!
«Нужно будет брать с собой наушники или ватные беруши, в аптеку скататься и там посмотреть», — отстранённо подумал я.
Грохот стоял такой, что не удивлюсь, если в Орешке его слышат, до которого немало часов езды. Твари-то уж точно услышали. Их, в окрестностях шоссе, должно быть немало, собравшихся на свежий кластер, куда ехали внешники.
Я старался искать в дыму самых опасных — пулемётчиков, гранатомётчиков, пытающихся командовать, тех, кто имел при себе радиостанции или ещё как-то выделялся из толпы, и укладывал одного за другим.
Через несколько минут подкатили наши бронеавтомобили, сходу включившиеся в избиение на дороге.
Весь бой занял не больше пятнадцати минут — от подрыва фугасов и до момента, когда пришёл сигнал от Янычара прекратить стрельбу.
— Вот и всё, а ты боялся, — довольно произнёс Прапор. — Много настрелял?
Я посмотрел на три пустых магазина рядом с винтовкой, потом выщелкнул магазин из оружия… один. Значит, второй в стволе, и два магазина мне набил Прапор, самые первые опустошённые.
— двадцать восемь патронов, — подсчитал я.
— Дофига! Не нужно было пулять в белый свет, как в копеечку, — покачал он головой. — Это же не эсвэдэшка какая-то, всё-таки.
— Как уж вышло.
Убеждать его, что почти каждый выстрел попал в цель, я не стал, зачем? Потом посмотрим вместе на результат, вдруг мне только казалось и на самом деле я бил в «молоко».
— Сейчас что? — спросил я.
— Сейчас зачистка, но там без нас справятся. Сенс подскажет, кто и где спрятался и такого живчика махом помножат на ноль… кстати, глотни живца, он после стресса, полезен, прям как при ранении.
И первым подал пример, взял флягу с земли и приложился губами к горлышку.
— Эх, дрянь дрянью, а привыкаешь, как к наркотику, — крякнул он, вытер большим пальцем губы и завернул пробку. — По сторонам смотри, сейчас твари полезут.
— Заражённые? — насторожился я. — Сильные?
— Не, максимум лотерейщик прискачет. Он тварь тупая, мало что соображает, думает лишь о том, как брюхо набить, вместе с ним пустыши да бегуны могут заявиться, а уж сколько… тут как повезёт. Кусач уже хрен сюда рванет, максимум в сторонке сядет и станет ждать, когда уберёмся, чтобы до трупов добраться, он соображает, что мы ему не по зубам. Рубер и вовсе сначала приглядится, только потом действовать начнёт, может, в засаду сядет, может, рванёт на свежий кластер, если решит, что тут ловить нечего и вообще опасно. Элита… — тут Прапор на секунду задумался. — Хм, элита может напасть, но её тут не должно быть.
— Такая тупая?
— Наоборот, умная. Ей наша банда на один зуб, мы же растянулись
К шоссе с нашей стороны перебежками выдвинулись пять человек, через несколько минут к треску костров на асфальте, добавились негромкие выстрелы, раздались хлопки гранат.
— И за небом посматривай. Эти с колонны могли посадить где-нибудь группу с дроном, чтобы она их прикрывала на обратном пути. До своей базы им не добить рацией, мёртвые кластеры мешают, а вот сообщить своему засадному полку и вызвать воздушную поддержку — запросто, — продолжил стращать меня Прапор и вдруг резко сказал. — А знаешь что? Давай-ка глянем ту машину, нам до неё метров двести, — и биноклем махнул в сторону «тигра» в поле неподалёку от нашей позиции.
Со стороны, даже когда мы с Прапором подошли к боевой машине, та смотрелась практически новенькой. Ни царапины, ни вмятин и пулевых отверстий кроме оставленных мной. Но все они едва бросались в глаза на фоне огромного бронеавтомобиля.
— Охренеть! — присвистнул янычар. — Говоришь, белку в глаз не бил?
Он дотянулся до узкой смотровой щели в бронированном щитке, прикрывающим стекло, и сунул в неё палец, касаясь пулевого отверстия в «лобовухе». — Повезло или целил сюда?
— Повезло, наверное, — не стал раскрывать я карты. — Хотя очень хотел попасть.
— Действительно повезло… на скорости… по скачущей на кочках машине… — пробормотал он и пошёл в обход броневика. — Считай, почти целый. Все дырки в стеклах и даже в ручке дверной.
В самом деле, одна из пулевых пробоин белела металлом на месте ручки на правой двери. Видимо, здесь появился «зайчик», когда убитый водитель увёл руль в сторону, и машина встала ко мне боком.
— А если там кто живой? — остановил я Прапора, который собрался открыть машину.
— Здесь? Ты сам веришь в это? Все дырки точно напротив экипажа… ты спецом сюда метил? Знаком автомобиль?
— Немного, — подтвердил я его догадку. Про Дар умолчал, как и о том, что салон боевой машины мне видеть на Земле не доводилось.
— Сработал на пять с плюсом. Практически, новенькая машинка. Стёкла только заменить да дверь отремонтировать.
— В общем, шансов тут ни у кого точно нет, — сказал напарник и резко дёрнул дверь. — Зараза, заклинило! Ты по сторонам смотри, а я сейчас открою.
Провозился он с машиной больше пяти минут, и открыть ему удалось задние двойные двери, при помощи толстого куска проволоки, неведомым образом оказавшегося у него в рюкзаке (ну, или специально таскал с собой). Передние, не поддались его усилиям. Своё умение пояснил тем, что на всякой боевой технике есть места под торцевой ключ и плоский, чтобы открывать машины (да хоть танки!) снаружи, например, если экипаж погиб в бою. Утрируя, суть его слов сводилась к тому, что нужно время и простая шпилька, чтобы забраться внутрь любой боевой техники.