Улица одностороннего движения

Биксби Джером

И тут все полетело к чертям.

Сухой голос сказал по телефону:

– Мистер Инис, мы прочитали о вашем случае в "Саентифик Америкен".

– Да?
– сказал Пит. Что они хотят: купить или продать? Он уже подрядился написать несколько статей. Голос словно замялся.

– Мне кажется, это не телефонный разговор. Разрешите мне приехать к вам в любое удобное для вас время.

– Кто вы такой?

– Простите... Я... все это довольно необычно, мистер Инис. Очень необычно. Мои коллеги и я сам... Разрешите представиться: я доктор Рэймонд ван Хасен. Я... Алло! Алло!

Пит уставился в одну точку. На свой книжный шкаф. На книжку в зеленом переплете под названием "Грядущее покорение атома", автор - доктор Рэймонд ван Хасен, дважды лауреат Нобелевской премии. Тот самый ван Хасен, который в его выдуманном мире сыграл такую роль в создании первой атомной бомбы и в работе Окриджского института ядерных исследований...

– Да, доктор, - сказал Пит.
– Я о вас слыхал. Чем могу быть вам полезен?

– Важно, чем МЫ уже были ВАМ полезны и что еще, может быть, сумеем для вас сделать, - возразил доктор ван Хасен.

Пит стиснул телефонную трубку с такой силой, что хрустнули пальцы.

– Вы были мне полезны?

– Я... собственно, это не мы. Если наша теория верна... мистер Инис, право, лучше мы приедем к вам и поговорим.

– Сегодня же вечером, - хрипло сказал Пит, совсем один в зыбком, качающемся мире.
– Сегодня же.

Седая козлиная бородка ван Хасена подрагивала в такт его словам:

– Параллельные миры, мистер Инис. Сосуществующие миры. Мы полагаем, что вы попали не в тот мир, просто не в тот.

Пит распластался в большом кресле у камина, словно придавленный какой-то тяжестью. Физик Энрике Патиньо сидел на круглом табурете у пианино. Доктор Хейзл Бэрджис, интересная женщина лет пятидесяти, поместилась на диване рядом с Мэри.

– Просто не в тот мир, - эхом отозвался Пит.

– Пит... Пит, что они говорят?
– прошептала Мэри.

– Говорят, я попал не в тот мир. Ты их не слушай.

Мэри вцепилась зубами себе в руку.

Пит глотнул неразбавленного виски из стакана.

– Стало быть, вы говорите, у вас разладилась машина, сказал он.
– Кто-то забыл завинтить какой-то винтик - так? И машина дрогнула на своей подставке - так? И направленный луч, вместо того чтобы попасть прямиком в цель, пошел вбок, сквозь стену лаборатории, через Флашинг-Мидоуз и настиг меня, прежде чем вам удалось его выправить как следует. Так вы говорите?

– Это случилось не с нашей машиной, - поправила Хейзл Бэрджис.
– Понимаете, луч нашей машины был направлен на настоящего Пита Иниса.

– Ну, это уже или глупость, или оскорбление, - сказал Пит.
– По-моему, и то и другое. Я и есть Питер Инис.
– Он снова отхлебнул из стакана.

– Извините, - сказала Хейзл Бэрджис.
– Я хотела сказать, луч нашей машины был направлен на того Питера Иниса, который живет в нашем мире. А машина вашего мира направила свой луч на вас.
– Она запнулась, прикусила губу.
– Прошу вас, извините меня. Когда мы прочитали о вас... и в конце концов поняли, что же, видимо, произошло... мы были потрясены.

Пит неторопливо поднялся и, даже еще не успев выпрямиться, изо всех сил швырнул стакан прямо в камин. Виски зашипело на горящих поленьях.

– Пропадите вы пропадом, - сказал он.
– Пропадите вы пропадом, все до одного.

– Две Земли, - сказал ван Хасен, глядя на синее пламя горящего виски.
– Почти одинаковые. Два почти одинаковых эксперимента, соотнесенные во времени. Две почти одинаковые неудачи. Перенос Питера Иниса в смежный мир. Только так и могло произойти. Иного удовлетворительного объяснения не существует. И, вполне возможно, одинаковые результаты. Автомобильная катастрофа, больница и... гм...

Он покосился на Мэри, перехватил бешеный взгляд Пита и отвернулся; козлиная бородка его вздрагивала.

– Не валяйте дурака, Рэймонд, - сказала Хейзл Бэрджис. Ах, черт побери!

– Прошу вас, уйдите, - прошептал Пит.

– Возможно, мы сумеем вам помочь, мистер Инис, - мягко сказал Энрике Патиньо. И обернулся к Мэри. Лицо его было изрезано морщинами, и он посмотрел на нее, как может смотреть только старый, проницательный, мудрый человек, сын древнего и мудрого народа.
– Конечно, если вы этого захотите.

Пит зашатался.

Мэри вскочила и кинулась к нему.

– Пит, я не понимаю...

Мэри? Да Мэри ли это?

– Наш эксперимент был попыткой...
– продолжал ван Хасен.

– Будьте вы прокляты с вашим экспериментом. Убирайтесь и оставьте нас в покое.

– Но, мистер Инис, может быть, нам удастся достичь противоположного эффекта и вернуть вас...

И тут, наконец, прорвались слезы. Хлынули потоком. В иные минуты мужчина не может не заплакать как ребенок, - так бывает, Когда мир становится полон страхов, как мир младенца. Или когда не остается никакого мира.

– Он пил с тех самых пор, как вы позвонили, - сказала Мэри, отчаянно стиснув Пита в объятиях. Ученые ушли. И оставили карточку:

НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ИНСТИТУТ ГРЕИДЕНА

ФЛАШИНГ, НЬЮ-ЙОРК 27, Ф-Е 395

Он стал человеком-бессмыслицей. Человеком-ошибкой. Земля манила. Прежний знакомый мир звал его. Звал так громко, что Пит отзывался всем существом, как натянутая струна, - ведь теперь он все знал.

Сомнений не осталось.

Такой большой ученый, как ван Хасен, ничего не скажет зря. Ван Хасен и его коллеги явно уверены в том, что говорят. И, конечно, тогда все понятно.