Улица Пратер
Шрифт:
Вошли на школьный двор и сразу же к складу спортинвентаря. Клавора достал ключ, отворил дверь.
— Давай заходи, — говорит. — Ты ведь давно хотел сюда заглянуть.
«Здесь будут меня допрашивать, — подумал я. — Хороши гуси! Столько человек против одного! А за меня никого. Даже девчонки против. Сиди, например, будет злее всех. Девчонки в ярости, между прочим, очень опасны. Может, только Жужа сжалится, кто знает?»
Они стояли, окружив меня, и я почувствовал, что должен что-то сказать.
— Понимаете, получилось так, что… Не знаю, с чего начать.
— А ты не начинай, не надо, —
— Тем более ты не знаешь, с чего начать. Дадим тебе время, может, что и надумаешь. Времени у тебя будет предостаточно, — добавил Тот. — Садись. А можешь и прилечь. Места тут хватит. Немного тесновато, правда, и прохладно, но ты не бойся — не замерзнешь. Салют! Будь здоров!
И они гуськом удалились из сарайчика. Клавора снова достал ключ, щелкнул замок, и я остался один.
6
В маленьком сарайчике было действительно темно. В щели между досками кое-где проникал свет, но на дворе уже заметно смеркалось. В темноте баскетбольные сетки, табуретки, лопаты, заступы, тачки казались странными, собирающимися прыгнуть на меня чудищами. И тишина стояла мертвая. Я осторожно ощупал стены: нет ли где лазейки? Нет, ничего похожего. И дверь крепкая.
Хорошо бы замок отжать. Я поискал по карманам свой складной нож, но, нервничая, не нашел его. Может быть, я выронил его на бегу? Словом, я нащупал в кармане только шоколад и сразу же подумал: что там, дома? И как мне объяснить все происшедшее «пингвинам»? Тем, что у тетушки Шаки всегда шумно, весело, много народу, а у нас одиноко, безлюдно? Маму свою я и не помню. Бабушка печально дремлет в кресле. Свет от лампы тусклый-тусклый. И тишина, ну точно как в этом складе. Никто не позвонит, никто не зайдет. Медленно тянется время.
Нет, этого «пингвины» не поймут. Я представил их снова сгрудившимися вокруг меня. Кривоносый Таши; огромный Клавора стоит, широко расставив ноги и засунув свои лапищи в карманы; Тот с невинным видом отвернулся в сторону, и Зеке довольно кивает головой, отчего помпон на его вязаной шапочке прыгает из стороны в сторону; Худак с рыжей челкой, опустившейся на самые глаза, весело потирающий руки; Ютка Гал, от смущения принявшаяся вдруг протирать очки. У Сиди глаза сделались еще уже, чем всегда, а на Жужу я сам не гляжу, стесняюсь. Вот Клавора произносит: «Чувствуй себя как дома». Сколько сарказма в его голосе! Десять против одного, что это он и карикатуру на меня нарисовал! Ничего, я еще расквитаюсь с ним, я еще… Но когда? И как мне сейчас-то отсюда выбраться?
Клавору я как-нибудь отделаю под орех. Нелегко, конечно, будет. Он страшно сильный. А Тот по арифметике отличник. Очкарик Гал — настоящий мудрец: лучшая ученица в классе, только я ни в чем не отличился. А впрочем… голова у меня варит, дедушка всегда говорит: хитрец! Вот возьму и переплюну всю эту компанию! Проведу их так, что только ахнут. Сейчас они, понятно, злятся. Ну и пусть! Сейчас моя первейшая забота — выбраться отсюда. Где же этот проклятый ножик?! А, вот ты где, наконец-то нашелся! Теперь быстрее за замок. Дома торт на столе стоит,
Я трудился с таким усердием, что весь взмок. Врезной замок наконец поддался, а про висячий-то я совсем и забыл. Тщетно я упирался плечом в дверь — она не поддавалась. Огорченный, я уселся в углу немного отдохнуть. На улице пошел снег, и отдельные снежинки через дырявую крышу попадали и в сарай.
Когда же «пингвины» вернутся? И вернутся ли вообще? И почему они меня заперли? Ну ладно. Выберусь и без их помощи. Должен! Надо закрыть глаза, немного подумать, и способ будет найден.
Ага, есть! Нужно вырезать в двери дыру, просунуть через дверь руку и камнем сбить замок. Но где взять камень? Надо поискать в инвентаре…
Я долго рылся впотьмах, как вдруг снаружи до меня донесся какой-то звук, словно кто-то тронул замок. Я приподнялся, затаив дыхание. Нет, ничего не слышно. Показалось. Но на всякий случай я подошел к двери, нажал на нее плечом, и вдруг она совсем легко поддалась. Висячий замок куда-то исчез. Я был свободен. И никого нигде. Что это, колдовство? Я осмотрел весь двор, пристально вглядывался в каждый уголок. Двор был пустынен. Бесшумно сыпал снег, успев слегка припорошить землю, и я обнаружил на нем следы — маленькие, едва различимые. Кто-то бежал на цыпочках. Сюда, до сарайчика, и обратно. Кто-то, пришедший выпустить меня на свободу. Один из «пингвинов». Кто же? Жужа? И мне стало вдруг тепло, хотя еще миг назад я буквально коченел от холода. Я стоял в раздумье. Но тут я вдруг вспомнил о бабушке, о торте на столе. Я нащупал в кармане шоколад и стремглав помчался домой.
На бегу я уже прикидывал, что сказать бабушке, почему я так долго пропадал. Наверное, сердится на меня. Как мне ее умаслить? Ромовой вишне она, конечно, обрадуется. А вот, «Парад «пингвинов» не состоится — это уже точно. Но ничего, сам развеселю ее. Дам концерт своими силами. Буду ей рассказывать… Словом, развлеку. И торт сам съем — один за всех. Я теперь такой голодный!..
Пока я добрался до дома, уже совсем стемнело. Робко повернул я ключ в замке, с минуту постоял в кухне, чтобы прийти в себя и с веселым видом ворваться к бабушке, с порога крикнуть:
«Поздравляю с днем рождения!»
Только бы ее не очень огорчило мое опоздание! Я одернул пальто и вошел. Но слова приветствия застряли у меня в горле. Посередине стола в большой банке из-под компота красовался огромный букет цветов. Рядом с ним — остатки орехового торта и большое настенное украшение из дерева с изображением настоящего пингвина. Бабушка только руками развела:
— Как жаль, что тебя не было дома, Миши! Если бы ты знал, как мы тебя ждали! И где ты пропадал так долго? А тут твои друзья приходили. Они тоже сожалели, что тебя нет. Подождали немного, а потом этот весельчак Худак сел и написал тебе целое послание. Остальные тоже всё вертелись вокруг него, пока он писал, советовали, шептали, хихикали, а под конец попросили у меня конверт. Хорошо, что нашелся у меня один. Запечатали и сказали, что письмо секретное, только лично для тебя. Вот оно, бери. Не думай, я не вскрывала, я соблюдаю тайну переписки. Что ж это ты мне принес? Шоколад? Ромовые вишни! Ну, Миши, спасибо, ты молодец!