Улица убитых
Шрифт:
На обоих сыновьях были блестящие черные куртки, сужающиеся к талии и мешковато висящие на плечах. Воротники были задраны вверх, как крылья летучей мыши. Волосы щедро смазаны помадкой и блестели на солнце, будто их облили бензином. Волосы
Виктор заметил взгляд мальчика.
– Что, нравятся куртки? – спросил он заржавевшим от мокроты голосом. Виктор задал вопрос неслышно для остальных пассажиров автобуса, но достаточно громко для того, чтобы его попутчик, витающий в облаках, вернулся на грешную землю.
– Да, о-очень, – протянул он, улыбаясь во весь рот и обнажая внушительную щель между зубов. Не щель вовсе, а самый настоящий каньон. Парню совершенно точно понадобится хороший дантист и брекеты.
– Ну, может быть когда-нибудь родители купят тебе такую же? Например, на Рождество?
– Это вряд ли, – мальчик опустил голову. Он знал, что на это чудо точно не стоит надеется. – Мама не хочет, чтобы я хоть в чем-то был похож на городских пижонов.
– Городских пижонов? – удивился он.
– Так она говорит, – подтвердил мальчик. Его мать вообще мало чего хотела. Не в том смысле, что на сына ей было наплевать. Наоборот, мальчишке приходилось терпеть адские муки под названием чрезмерная опека. Отец, разумеется, был против такого воспитания. По его мнению, мужчина должен воспитываться если не на улице, то совершенно определенно на школьном дворе, где можно заработать пару синяков, понять, с кем заводить дружбу, а с кем не стоит, да и в целом, набраться какого-то опыта.
Виктор нахмурился и посмотрел Бенджи в глаза.
– Она у тебя строгая, да?
– Вообще-то нет, – сказал он и ничуть не соврал. – Просто много волнуется.
Отец много работал. Слишком много. Часто допоздна. Приходя домой со школы, Бенджи попадал в мир строгих правил Сьюзен Майерс. Слава господу богу, думал он, что есть отец. Если бы по каким-либо причинам мальчику пришлось жить лишь с матерью – это совершенно точно плохо бы кончилось. По крайней мере, для одного из них.
– Ты много заставлял ее нервничать? – спросил стрик и огляделся. Никто не обращал на него никакого внимания. Это страшно его обрадовало. Ведь это значило, что вид старика с одиннадцатилетним мальчиком на заднем сиденье автобуса ни у кого не вызывает противоречивых чувств. Может быть, они думают, что он мой внук, подумал Виктор. Было бы просто замечательно, если бы они так думали.
Конец ознакомительного фрагмента.