Улицы Севильи
Шрифт:
Небольшая комната вся завалена сувенирами, стены увешаны полками с мягкими игрушками и компакт-дисками; пол, покрытый паласом, устлан, словно снегом, белыми бумажными листами, испещренными черными буквами. В кресле напротив кровати, подобрав под себя ноги, сидит полноватая девушка лет девятнадцати, на кровати полулежит ее подруга, темноволосая, стройная. Даже с первого взгляда на нее становится ясно, что она нервная, слишком импульсивная, эмоциональная, несдержанная. Она говорит, оживленно жестикулируя, то улыбается,
Подруга — полная противоположность ей — спокойная, флегматичная, равнодушная ко всему, что не касается непосредственно ее особы.
— Почему у тебя везде валяется бумага? — спрашивает флегматичная девушка, лениво указывая на пол.
— Пишу курсовую работу, — нетерпеливо отвечает вторая. — Не отвлекай, ты уже много говорила, давай теперь я скажу…
— Говори…
— Я скажу, что все это позор! Чушь страшная! Этот твой очередной сетевой серфер — наверняка страшен, как черт, кроме того, наверняка отличается скрытыми и явными пороками! — эмоционально начинает она.
— С чего это ты взяла? — флегма возмущенно выпрямляется в кресле.
— А было хоть раз по-другому? Каждую неделю одно и то же! Главное, я не понимаю: тебе что, непременно нужно с кем-нибудь постоянно общаться? И все равно — с кем?
— Да ты подожди, может, он как раз нормальный, — вяло пытается оправдаться флегматичная девушка.
— Да не бывает в Сети нормальных, не водятся они там! Все нормальные уже давно заняты! — Нервная девушка кипятится все сильнее.
— Ну, нужен мне кто-то. Я не могу быть одна!
— И почему же? — В глазах девушки появляется язвительное выражение. Ее подруга растерянно пожимает плечами.
— Откуда я знаю…
— А хочешь, я скажу? — импульсивная подруга, словно распрямившаяся пружина, подскакивает и садится на кровати. — Тебе важно, что о тебе подумают, правильно? Ты хочешь доказать всем, какая ты замечательная и какая у тебя бешеная популярность. Я не права? И ты просто боишься одиночества, боишься упустить свой шанс…
— Мне замуж давно пора, — уныло подытоживает полноватая девушка.
Импульсивная возмущенно хлопает ладонями по коленям.
— Час от часу не легче! Ну, нельзя же выходить замуж просто потому, что ты считаешь, будто тебе пора! Пришло время. Или тебе все равно — за кого, лишь бы выйти? Так?
Флегматичная девушка не знает, что ответить, и пожимает плечами. Тогда ее подруга, не дождавшись ответа, продолжает, горделиво вскинув голову:
— Вот возьми хотя бы меня! Я-то не желаю тратить время на кого ни попадя! Я вообще слишком разборчива. Не боюсь мнения окружающих и никому ничего не пытаюсь доказать! Я не стремлюсь выйти замуж во что бы то ни стало. Я принадлежу сама себе и слушаю только свои чувства. И они меня не подводят. Я отношусь к себе с уважением, поэтому и окружающие люди меня уважают! А то, что у тебя, да и у многих других — это… Я даже не знаю, как такое можно назвать. Позор какой-то, честное слово!
И девушка, чрезвычайно довольная собой, снова вытягивается на кровати.
На лице ее спокойной подруги появляется грусть,
— И что, сейчас ты одна, у тебя никого нет? — растерянно выбрасывает она последний козырь.
— Ну почему же! — счастливо улыбается девушка-живчик. — Я уже две недели как встречаюсь с Колькой. Он такой замечательный парень! Прелесть!
— С каким еще Колькой? — вдруг настораживается флегма.
— Ну, с Колькой, нашим бывшим одноклассником. Только не говори, что не помнишь его! — В голосе девушки слышится раздражение.
И тут флегматичность ее подруги как рукой снимает, она широко раскрывает глаза и, похоже, теряет дар речи от изумления.
— Подожди-ка, — растерянно бормочет она, наморщив лоб, словно пытаясь что-то вспомнить. — Ведь ты же мне сама говорила… Когда он ухаживал за мной… Это ведь ты отговорила меня, ты сказала, что он маменькин сынок и вообще дурак, и ты бы с ним никогда… И что тебе с ним на улице было бы стыдно показаться…
Импульсивная девушка пожимает плечами.
— Ну, это я тогда так думала. Откуда я могла знать, какой он? А когда он обратил на меня внимание, я присмотрелась: вроде бы ничего. Нельзя судить о человеке, не пообщавшись с ним, — уверенно заключает она.
— Ты ведь уже не в первый раз такое устраиваешь! — возмущается ее подруга. — Ты что, специально это делаешь? Помнишь, ты отказалась прийти ко мне в гости из-за того, что я Павла пригласила: видите ли, мол, ты с таким за один стол никогда в жизни не сядешь. А через месяц прихожу к тебе — а он у тебя чаи распивает! Как только кто-то обратит на меня внимание — он плохой, а если на тебя — хороший, так, что ли?
— Вот еще! — фыркнула импульсивная. — У тебя паранойя, вечно тебе мерещится! Меньше всего я думала, что и когда говорила тебе. Не нужно переоценивать собственную значимость. Вечно ты все о себе да о себе! Центр Вселенной, между прочим, в другом месте находится. И пуп Земли тоже! — Она вспоминает, что лучшая защита — это нападение.
— Да ты и в школе всегда у меня списывала, а потом говорила: сама! — чуть не плачет флегматичная девушка, припомнив старые обиды.
— А кто моим родителям настучал, что я курю? Да если хочешь знать, мы с отцом всегда вместе курим! И с мамой тоже. И ничем ты их не удивила!
— Ну, давай теперь еще вспомним, что десять лет назад было. — К девушке возвращается ее флегматичность. — А насчет Кольки ты, кстати, права оказалась.
— У него какие-то скрытые пороки? — спрашивает подруга высокомерно, она явно готова броситься на защиту своего поклонника.
— Жуть с ружьем! — с готовностью сообщает флегма.
— И что же он? Замаскированный Дон Жуан? Или маркиз де Сад?
— Ага, маркиз Детский Сад, вот он кто.
— Это почему же? — настораживается девушка-живчик.
— Не волнуйся, скоро узнаешь, гарантирую! — улыбается довольная флегма.
Настя со смехом закрыла книгу.
— Ну, как? — спросил Учитель, и девочка заметила, что он тоже улыбается.
— Ужас! — она тряхнула головой. — Даже не знаю, как назвать это. Глупость какая-то!