Улицы Севильи
Шрифт:
Настя вздохнула и с опаской посмотрела на кальян, стоящий в углу. Старик перехватил ее взгляд.
— Это не то, о чем ты думаешь, — усмехнулся он, — я не курил его уже полгода. То, что я вижу, действительно написано здесь. Смотри внимательно и не забывай: ты часть бесконечности, и сам Бог — в тебе. И помни, здесь описывается лишь настоящее. То, что происходит в эту самую минуту где-то в одном из миров, в одной из бесконечных точек пространства. Но только в этот момент.
Настя снова сосредоточилась, она постаралась отстраниться от значков, прислушиваясь к своим ощущениям. И вдруг страница засветилась ровным голубым сиянием, которое становилось все ярче, пока не стало непереносимо ярким, и тут появилось изображение: молодая девушка сидела в кресле у окна. Над городом сгущались сумерки.
Молодая девушка сидела в кресле у окна. Над городом сгущались сумерки.
Она была в мягком домашнем халате и уютных плюшевых тапочках, и было ей лет двадцать пять, не больше. Не очень красивое, но довольно милое лицо ее выражало спокойствие и грусть. Возможно, грусть была навеяна дождем за окном, а возможно, тем обстоятельством, что ей мучительно хотелось выйти на улицу, встретиться с кем-нибудь и поговорить, но никого не было. Нет, конечно, у нее были и друзья, и приятели, просто именно сейчас не было никого. Бывают такие моменты, когда случайно накладываются друг на друга поездки, болезни, командировки, неотложные дела — и ты остаешься в одиночестве. И именно в такие моменты непереносимо хочется общения и усиливается ожидание чуда. Но чуда не происходит.
И в эту минуту зазвонил телефон.
Девушка протянула руку, взяла холодную красную трубку и сказала «да» — так она всегда отвечала, когда грустила.
— Привет! — раздался мужской голос, знакомый и в то же время бесконечно далекий, голос, который она никак не ожидала услышать.
И случилось чудо.
Это было много лет назад, но звук его голоса стремительно вернул ее в детство, в мир, где она была маленькой девочкой, а затем девочкой-подростком, в мир, где у нее не было других богов, кроме Него. Она занималась в театральном кружке при школе, а Он оканчивал педагогический институт и руководил этим кружком. Она была всего лишь одной из учениц, серенькой и незаметной, Он же всегда находился в центре всеобщего внимания: веселый, обаятельный, взрослый, талантливый, общительный и бесконечно красивый. Он являлся предметом мечтаний всех девочек в школе, одни мечтали о Нем вслух, другие, как она, — про себя. Он был не такой, как все, казалось, дурное влияние современности обошло его стороной: в нем не было ни капли испорченности, ни капли странности или нестандартности. Он был абсолютно нормальный, то, что называется, «хороший парень», и этим Он был прекрасен. Он все время рассказывал интересные истории, смешные случаи, каждый из которых она помнила до сих пор, а однажды, когда ей исполнилось шестнадцать, она рискнула написать ему записку, поведать о своих чувствах. Записка не привела ни к чему. А потом она закончила школу, и были другие люди, другие чувства, другие увлечения, но воспоминание о Нем осталось с ней, оно не поблекло с годами, просто скрылось в далеком уголке сознания. И вот теперь этот голос мгновенно извлек его наружу, и оно снова засияло прежними красками. Девушка поняла, что всегда она ждала именно этого — Его звонка.
— Как жизнь? — спросил он, и она ответила:
— Нормально.
— Чем занимаешься?
— Сижу одна и бездельничаю.
— Как на личном фронте? Замуж не вышла?
— Еще нет, а ты?
— А я уже нет. Может быть, встретимся? Просто поболтаем?
Секунду она поколебалась, даже не осознавая, чем были вызваны ее колебания, ведь она всегда мечтала об этом! И сказала тихо:
— Хорошо. Где и во сколько?
Он положил трубку и задумался. Сегодня он встретится с той, которую не видел почти десять лет, с той, которая из маленькой девочки уже превратилась во взрослую девушку, и кто знает, что даст им эта встреча? А чего, собственно, он ждет от нее?
Закрыв глаза, он представил себе небольшое уютное кафе, где он сидит за столиком. Дверь распахивается — и влетает она, молодая и красивая, раскрасневшаяся от бега, и кричит:
— Прости, что опоздала!
И они выпьют за встречу и поговорят, и он увидит, как сильно она изменилась, какой взрослой и красивой стала. Не изменилось лишь одно: она так же любит его, как и тогда, ведь в своей записке она написала: «Не важно, когда ты позвонишь мне — через год, или через пять лет, или еще позже. Я буду ждать. Всегда». И ведь она ждала! Она до сих пор не замужем! Он уже не был тем наивным юношей, руководителем театрального кружка, в нем развилось циничное отношение к людям, появились и деньги, некоторая самоуверенность и — недовольство жизнью. Да, он был женат, а потом у него были и другие женщины, и ему казалось, будто все прекрасно. Он считал любовь глупой выдумкой и ценил то, что давала ему жизнь. А потом нечаянно наткнулся на ее письмо, и странная детская мечта проснулась в нем, и на миг ему показалось, что не все еще потеряно, что, возможно, он сделает один шаг, всего один шаг навстречу этой девушке, и — кто знает? Может, не так уж это и глупо. Он прогнал эти мысли, но они возвращались снова и снова, и постепенно он поверил смешной, нелепой, но такой настойчивой мечте и сейчас испытывал легкое волнение перед свиданием. Перед свиданием, к которому они шли десять лет.
«Интересно, какой он?» — думала девушка, ее сердце наполнялось радостью, и ей казалось, что она действительно помнила о нем все эти десять лет и ждала его. И она надеялась, что вот наконец-то ее мечта сбудется, счастье само стучится в дверь, которую так долго обходило стороной. Любовь вечна, истинная любовь, и ничто, абсолютно ничто не изменилось за эти годы, только теперь она стала взрослее, умнее и может предложить ему неизмеримо больше, чем прежде, когда была мечтательной девчонкой, ничего не знавшей о жизни. Она снова вспомнила его в праздник последнего звонка, в белой рубашке, с колокольчиком в руке и мальчишеским взглядом, таким решительным, так смело глядевшим в невидящие глаза Судьбы. Наконец-то она дождалась! Наконец-то он будет принадлежать только ей. Как она благодарна судьбе за подаренную встречу, какая молодец, что обрела смелость и пришла!
Девушка решительно распахнула дверь кафе, почувствовав запах горячего шоколада и свежей выпечки, радостно улыбнулась и направилась к нему. Как и было задумано, она опоздала и подошла — красивая, раскрасневшаяся — к столику, где он сидел и ждал ее.
Жизнь бывает удивительно предсказуема. Но бывает, что преподносит и сюрпризы.
Она встретила того, кого ждала так долго, пусть через десять лет, пусть не сразу, но она все-таки его встретила! И теперь он хочет быть с нею! Все противоречия разрешились, они встретились — и будут вместе! Наконец-то это свершилось!
Но была всего лишь одна проблема: перед нею за столиком сидел Другой Человек.
Нет, несомненно, это был он — он даже улыбнулся ей, как прежде, и узнал ее, и заговорил, и они говорили о вещах, известных только им двоим, и все же это был совершенно Другой Человек, утративший всякую связь с тем, прежним, кого она так долго ждала и кого так сильно любила когда-то. Она задавала ему какие-то вопросы, спрашивала, все пытаясь найти того, кого знала раньше, но эти ее поиски ни к чему не привели. Он больше ничем не выделялся среди остальных, он как-то съежился и поблек, это был совершенно обычный мужчина, каких вокруг тысячи!
Они просидели до позднего вечера, пока не закрылось кафе, а потом он проводил ее домой, и они договорились встретиться снова. И оставшись одна, она долго не могла найти в себе мужества признать, что мальчика в белой рубашке с колокольчиком в руке — больше нет. Искать его бесполезно, потому что его нет нигде. Девушка закрыла лицо руками и расплакалась, осознавая свою вину: она нарушила одну из важнейших заповедей — встретилась с прошлым, попыталась вернуться в прекрасную страну, путь в которую каждому открывается лишь однажды. И потерпела неминуемое поражение.
Ибо время — меняет. И в этом — его сила.
Настя закрыла книгу и подняла глаза. Больше на странице ничего не было.
— Хорошо? — спросила она.
— Плохо, — ответил Учитель. — Ты не прочла даже их имен, не слышала, о чем они говорили, даже названия кафе ты не смогла увидеть! Плохо, очень плохо! Но все-таки, надеюсь, ты поняла главное.
— Мне не следует искать брата? — тихо спросила она.
Старик помолчал. Вздохнул:
— Брата — еще куда ни шло. А вот отца, пожалуй, не стоит.