Улицы Севильи
Шрифт:
Пепе вскочил и радостно обнял приятеля.
— Где ж тебя носило, русалка? — спросил Хосе, и впервые Пепе не обиделся на это прозвище.
— То здесь, то там. Я столько стран объездил! Ну как, — спросил Пепе, замирая от волнения, — Росалинда не вышла замуж?
— Да нет пока, тебя дожидается, — хохотнул Хосе. — Она все такая же надменная. Так что вряд ли когда-нибудь выйдет. Слушай, совсем забыл, год назад тебя искал судья! Очень настойчиво искал, говорит: «Увидите Пепе, приведите ко мне обязательно. Когда бы ни увидели». Так вот…
— Это еще зачем? — удивился Пепе. —
— Не знаю. Сам узнаешь. Пойдем-ка со мной!
Пепе сделал Хельге знак, она поднялась и последовала за ними. За те несколько месяцев, что они знали друг друга, Хельга сумела освоить испанский язык, которому ее учил Пепе, тем более пока они работали на севере Испании, сделать это было не так уж сложно. Она поняла, о чем говорили мужчины, и не на шутку разволновалась.
Зачем судья искал Пепе, что ему от него надо?
Они подошли к дому судьи. Аккуратно одетый, вышколенный дворецкий отворил ворота и, проводив их во внутренний дворик, попросил подождать. Однако ждать пришлось недолго, и через несколько минут судья сам спустился к ним. Он приветствовал Пепе, потребовал его документы, и когда убедился, что это тот самый человек, который ему нужен, сказал следующее:
— Могу обрадовать тебя, Пепе, тебе полагается наследство! Большое наследство, оставленное неким доном Гонсало. Ты будешь богат. Очень богат. Даже богаче нашего мэра, — добавил он шепотом. — Так что прими мои поздравления!
— Что?! — Пепе не мог поверить своим ушам. Он будет богат!
— Правда, есть одно «но»… — заметил судья. — Последняя воля умирающего была такова: он позвал меня, попросил разыскать тебя и передать в твое пользование все его деньги, а также оформить на тебя большой дом, да что там дом — это целый особняк! Дворец, который находится в центре города. Но только с одним условием. Я задам тебе вопрос. Какой, мне сказал сам Гонсало. Если ты дашь на него правильный ответ, скажешь то, что хотел услышать старик, — все это твое. Если же нет — будет другой наследник. Так что иди за мной. Ты грамоту знаешь?
Пепе кивнул, нервно сжал руки и последовал за судьей. У порога он обернулся к Хельге.
— Подожди меня здесь, — сказал он. — Да, Хельга, если я правильно отвечу на вопрос, то четверть сокровищ твоя. Помни об этом!
— Не надо мне твоих сокровищ, — снова повторила Хельга и ободряюще улыбнулась ему.
Пепе улыбнулся в ответ и вдруг понял: как же ему повезло, что он нашел ее, что встретил и привез сюда из далеких заснеженных Скандинавских гор!
Сбежав с крыльца, он крепко обнял девушку — сейчас ему, как никогда, была нужна ее поддержка. Несколько секунд они простояли обнявшись, а потом Пепе помчался догонять судью. Он волновался, очень волновался. Так долго шел он к этому сокровищу, и теперь лишь от правильного ответа на один вопрос, зависит, получит ли он его! Станет ли он богат…
Пепе вошел в комнату судьи нищим рыбаком, а вышел самым богатым человеком города, богатым и счастливым, потому что он добился того, к чему стремился долгие годы. Его не волновал вопрос, откуда у старика все это. На то он и чародей. Не волновал его больше и вопрос: зачем было гнать его на край земли, если сокровище все время было здесь и Гонсало знал об этом. Сейчас Пепе был счастлив, а счастливые быстро забывают о трудностях; так странник, добравшись до родного дома и отдохнув, забывает о тяжелом пути, который пришлось преодолеть.
Среди золотых монет и драгоценностей, переданных ему судьей было прекрасное кольцо тончайшей ювелирной работы с огромным бриллиантом, вделанным в изысканную оправу. Пепе хотел было преподнести его Росалинде — как подарок в связи с его возвращением, но потом подумал, что честнее будет отдать его Хельге, ведь она так много выстрадала вместе с ним.
— Я богат, Хельга! — крикнул он, спускаясь с крыльца.
Подойдя к ней, он надел кольцо ей на палец.
— Это твое. И не только это. Ты тоже богата. Мы — богаты!
Но Хельга отнюдь не обрадовалась этой новости. Она лишь улыбнулась, чтобы не обидеть Пепе, и почувствовала, что счастлива за него. Но самой ей вдруг стало грустно и тяжело, сокровище камнем легло на сердце, ведь теперь ничто не препятствует свадьбе Пепе и Росалинды! Девушка так надеялась, что пройдет время — и ей удастся растопить лед его души, что он полюбит ее. Но сейчас она поняла, что этим мечтам не суждено было сбыться. Хельга сняла кольцо и вернула его Пепе.
— Нет, — сказала она. — Я не могу его взять. И мне ничего не надо. Лишь бы знать, что ты счастлив…
Она хотела спросить Пепе, что за вопрос задал ему судья, но, опечалившись, совсем забыла об этом. Первым делом они отправились смотреть свой новый дом. Судья действительно не преувеличивал — это был настоящий дворец, один из самых лучших домов в городе!
Весть о возвращении Пепе и полученном им богатстве быстро разнеслась по округе. У ворот его дома собиралась толпа любопытных, которым интересно было поглазеть на этого счастливчика и на девушку с золотыми волосами, невиданными в Испании. Белая кожа Хельги под лучами палящего южного солнца уже приобрела янтарный оттенок, похожий на смуглую кожу местных жителей, но ее голубые глаза от загара стали лишь ярче, а выгоревшие под солнечными лучами волосы — еще белее. Красота девушки заблистала на этой земле новыми красками, и она привлекала не меньше внимания, чем роскошный особняк Пепе.
Прослышала о его успехах и Росалинда и каждый день ожидала прибытия своего жениха. Она уже решила, что примет его предложение, и даже начала говорить друзьям, что Пепе всегда казался ей очень милым и умным, но все-таки думала немного поломаться и заставить его помучиться. Один день сменял другой, но Пепе не торопился приезжать в родную деревню повидать гордую красавицу. Девушка думала, что он обставляет новый дом, готовится к их будущей свадьбе, и ждала своего часа. Отчасти так оно и было. Пепе действительно занимался обустройством дома, покупкой одежды для себя и для Хельги и даже купил свадебный костюм. Хельга не могла не заметить это и со дня на день с волнением ждала, когда же наконец Пепе отправится к Росалинде, но он все тянул и тянул время, а Хельга не решалась задать ему мучивший ее вопрос.