Улики горят синим пламенем
Шрифт:
– Вы, козлы, не знаете, с кем связались! Я самому Вишневскому скажу! Он из вас…
Сильная рука сдернула с его головы мешок, больно прихватив пучок редких волос. Перед глазами Юрия Михайловича возникло хорошо знакомое лицо Ростика, племянника Вишневского. Именно Ростик систематически приезжал к Босякову за очередным взносом.
– Ты кого, сучонок, козлами назвал? Кому ты что скажешь, урод?
Ростик попытался пнуть лежавшего в багажнике Босякова, но, задирая ногу для удара, услышал как затрещали его джинсы. Он выругался и снова нахлобучил ему мешок на голову.
– И не вздумай орать, –
На всякий случай Демьян обмотал мешок с головой Юрия Михайловича скотчем.
– Не задохнется? – спросил один из братков.
Демьян пожал плечами:
– Задохнется – и хрен с ним. С кем не бывает?
Бандиты расселись по местам. Демьян запустил двигатель.
– И что теперь с ним делать? – спросил он.
– В лес вывезем, будем потрошить, – ответил Ростик.
– Обратно его привезем или там же и закопаем?
– Закопаем, конечно, но в другой раз. Сейчас придется назад вернуть. С ним еще работать и работать, так что действуем аккуратно. Ребят отпусти, теперь мы и вдвоем справимся. Кстати, Демьян, ты не забыл, что главное у нас – программа «Огнем и мячом»? Сегодня надо как минимум три стоянки запалить. Успеешь обернуться?
Демьян широко ухмыльнулся:
– Нет проблем, пацаны к работе уже привыкли. И без меня справятся.
Ростику ответ бригадира не понравился.
– Дёма, ты же знаешь закон природы: если хочешь сделать хорошо, то сделай сам. Или, по крайней мере, проконтролируй. Ладно, вместе съездим. Один хрен, если вы провалите дело, с меня голову снимут. Заводи. По дороге заскочим и проверим. Где сегодня работаем?
– Пацаны, на выход. Доберетесь сами, – скомандовал Демьян.
Двое братков в черных кожаных куртках остались стоять на тротуаре. «Волга» обдала их целой тучей сажи и копоти и тронулась с места.
Генерал Задумов отсутствовал на работе до вечера, но за полчаса до конца рабочего дня вдруг объявился и затребовал весь личный состав группы на вечернее совещание.
– Первые результаты налицо, – торжественно сообщил он собравшимся. – Наш коллектив встречает конец первого рабочего дня не с пустыми руками. Сотрудниками сводной оперативно-следственной группы задержано… – Генерал уставился в разложенные на столе бумажки и принялся их перебирать. Видимо, нужных цифр он так и не нашел, поэтому раздраженно взглянул на Капца и продолжил: – Данные о задержанных уточняются. И это еще не конец, главная работа впереди. Начинаем новый этап операции «Бредень».
– Это от слова «бред», только в женском роде, – прокомментировал Крячко. – И когда начнем? Завтра с утра?
Задумов гордо подбоченился:
– Нет, сегодня. Прямо сейчас. Рабочий день у нас не нормированный. Считайте, что мы работаем в режиме усиления. От забора и до рассвета. Наша основная версия – маньяки-поджигатели, хулиганы и всякая бунтующая сволочь. Всех задержанных доставлять в штаб, то есть сюда ко мне.
Гуров не смог скрыть презрительной усмешки:
– Наверно, я давно не открывал кодекса. Впервые слышу про такую меру пресечения, как доставление в штаб. Мне это напоминает действия революционных троек и суд Линча.
Генерал рассердился:
– Перестаньте умничать! Тоже мне, гений! Если
Капец рассыпался ехидным смехом, остальные напряглись. Им давно хотелось услышать наконец хоть что-нибудь дельное.
Гуров не стал ломаться и просить себя два раза.
– Я считаю, что между поджогами машин, перестрелкой у Оленьего Бора и исчезновением журналиста Дорохова имеется связь.
– Да неужели? – всплеснул руками Задумов. – И какая?
– Это я вам скажу, когда поговорю с водителем Ставрогина, с Литовченко. К сожалению, он исчез. И, если бы вы не ставили перед нами задачу ловить дураков и хулиганов, я бы его уже разыскал и допросил.
Задумов пожевал губами:
– М-м-м… Не вижу связи. Очень туманно. Создается впечатление, что вы просто не хотите работать. Ну ладно, у кого-нибудь имеются другие версии?
Сотрудники группы молчали. Никто не хотел получить неполное служебное соответствие за свою же инициативу. И снова молчание нарушил Гуров:
– У меня имеются. Например, страховщики. Среди сгоревших машин встречаются очень дорогие…
– Ваша мысль понятна, – перебил его генерал. – Может быть, кто-то еще хочет выдвинуть новую версию?
И снова не нашлось желающих. Разумеется, за исключением Гурова.
– Возможно, кто-то хочет загнать автовладельцев с улиц в новые многоэтажные гаражи. При существующих ценах желающих нет, поэтому…
И снова Задумов не дал полковнику развить свою мысль.
– Дефективы будем читать после работы. Мы не фантастики, мы практологи. А то, что вы нам тут сочиняете, очень интересно, но несерьезно. Это ходы ложные, и мы их отрабатывать не станем. Если больше никто выступить не хочет, поднимайтесь – и за работу. В патрули.
– И полковники? – уточнил Крячко.
– И полковники. Особенно гении, – Задумов не упустил случая подколоть Гурова. – Головой работать любой дурак умеет. А вот вы ручками-ножками попробуйте. Все, тема закрыта. Всем работать, солнце еще не садилось! По коням!
Алексей Литовченко подошел к окну своей спальни. Дома он был один. Ему с трудом удалось убедить жену уехать и спрятаться на время.
Литовченко поправил повязку на плече. В перестрелке у Оленьего Бора его нашла пуля. Хотя зацепило и не очень серьезно, но одна рука не действовала. И вот он сидел один, раненный, в пустом доме. И на душе у него тоже царили одиночество и пустота.
Он с тревогой вглядывался в сгущающиеся сумерки. Ему показалось, что кто-то подъехал к дому. Литовченко потянулся за пистолетом. Нет, только показалось.
Он отложил пистолет и взялся за мобильник. Через секунду на другом конце линии ответили:
– Гуров слушает.
Литовченко назвался. Сыщик был немало удивлен.
– А мы тут только что тебя вспоминали. Тепло и с нежностью.
Литовченко усмехнулся:
– Ну да, я так и подумал. Слушай, мент, у меня к тебе есть разговор. Он тебя заинтересует. Сможешь подъехать ко мне? Да, в поселок, где мы с тобой немножко помахались. Я бы и сам приехал, но здоровье не позволяет. Тогда жду. Можешь считать это чистосердечным признанием. И вот что. Если со мной что-нибудь пойдет не так, помоги Ленке. Ну, Элеоноре. Договорились?