Уловка авторитета
Шрифт:
— В общем, конечно, логично, — сказал Самохин. — Но почему-то не хочется в это верить. Сильно я в этом сомневаюсь. Сейчас бы поймать этих «слесарей-сантехников». Тогда бы всех зайцев сразу шлепнули!
— Где ж их найдешь? — пробормотал Корнюшин. — Может, их уже и в городе нет!
— Где? — Самохин пристально посмотрел на Костю. — В Красильниково. Кажется, там у Назара особняк? Давно мы к нему не наведывались. Посидеть бы там немного. Вдруг что и обозначится!
— Вы думаете, это он Метиса чпокнул? — удивленно уточнил Костя.
— Он, не он, не знаю, — отмахнулся полковник. — Но то, что он особняк Кривого штурмом брал, точно! Больше просто некому. Надо бы выяснить, с кем он отношения поддерживает, кто у него в особняке живет и кого он там пригрел. Поезжайте,
— Есть! — устало вздохнули «ребятки».
Глава 14
Корнюшин загнал свою «девятку» на грунтовку, уходящую в лес от асфальтовой дороги, которая упиралась в ворота назаровского особняка. И поставил ее невдалеке от места наблюдения, чтобы в случае необходимости они с Тарасенко могли быстро добежать до машины. С дороги и с участка машину трудно было заметить за деревьями. И, наверное, если бы все же заметила охрана особняка, сразу выползла бы проверить, что за типы с ментовской внешностью ошиваются возле забора и чего, понимаешь, нарушают границы частной собственности. Тогда разговор был бы совсем другой. Нарываться на такой разговор операм совсем не светило. Поскольку они должны вести наблюдение за особняком с целью обнаружения подозрительных личностей. Что это за личности, не знал даже полковник Самохин. Может быть, киллеры, косящие под сантехников, а может быть, «убийца», косящий под порядочного бизнесмена.
Костя с Юрой подобрались поближе к забору, ограждающему участок, и поняли, что ничего с этой точки не увидят, потому как бетонный забор был почти трехметровой высоты. Значит, пункт наблюдения тоже должен располагаться на этой высоте. Не долго думая, Костя влез на дерево, забрался по веткам на уровень второго этажа и оттуда заглянул за высокий забор.
Участок перед домом с ровным, стриженным газоном, был пуст, как футбольное поле после матча. Ни одного дерева не загораживало фасада, ни одной личности не слонялось по участку. Словно в доме вообще никто не жил. Но в доме находились люди — это было сразу ясно. Изнутри слабо доносилась ритмичная музыка и приглушенные звуки телевизора. Сначала Костя подивился роскоши особняка, в котором жил простой российский авторитет, затем бегло осмотрел участок и увидел довольно потрепанную «восьмерку», стоящую на площадке перед воротами гаража. Ворота были закрыты, и какие машины стоят в гараже, не видно. Здесь Назар, нет его, можно было бы определить по машинам, а так... Присмотревшись повнимательней, Костя заметил по углам забора камеры наблюдения, которые охватывали всю территорию. Если бы ему взбрело в голову даже залезть на забор, его тут же засек бы глаз телекамеры, и по территории уже бегала бы охрана с пушками. Хорошо еще, он не увидел стаи немецких овчарок. Наверное, Назар не любил животных, и собаки вызывали в нем неприятные воспоминания о зоне.
Опер осторожно раздвинул ветви, чтобы они не загораживали ему обзор, и попытался заглянуть в окна особняка. Окна, особенно на первом этаже были огромные, а окно в гостиной, вообще, было похоже на витрину супермаркета, в которой торчат манекены. Оно начиналось сразу от пола, заканчивалось под потолком, а стеклянные двери выходили прямо на участок. Но с улицы из-за дневного света трудно было разглядеть, что делается внутри. Больше сидеть на дереве не имело смысла. Он плюнул и спрыгнул на землю.
— Ни черта не видно! — доложил он. — Придется ждать.
— Что, сидеть здесь до вечера? — удивился Тарасенко, который надеялся сегодня еще вернуться домой. — Зачем до вечера-то?
— Когда зажгут свет в доме, может, что-нибудь и увидим в окнах. А так, на участке ни души. Слишком холодно. Все в доме сидят. Пошли обратно в тачку.
Они вернулись в «девятку». Костя сразу поставил ее передом к шоссе, чтобы просматривалась подъездная дорога. Если проедет машина в ту или в другую сторону, они хотя бы смогут установить, кому она принадлежит и кто навещает авторитета.
Вечерних сумерек ждать не пришлось. Потому как в машине они посидели всего около часа. За это время успели выпить по бутылочке пивка и слегка перекусить. Съестное они прихватили с собой, когда поняли, что им придется сидеть долго. Подкрепившись, решили еще разок взглянуть, что делается в доме авторитета. Просто для проверки обстановки. Вылезли из машины, слегка прикрыв дверцы, и пошли к забору. Костя взобрался на свой наблюдательный пункт. И как раз вовремя!
Из дверей особняка вышел человек и сел в стоящую неподалеку «восьмерку», непонятно каким образом оказавшуюся в таком элитном месте, где вроде бы ездят только на иномарках. Косте, когда он увидел «восьмерку» возле закрытых ворот гаража, это сразу показалось странным. Но еще более странным было то, что он узнал этого человека. Причем узнал как-то наполовину, не до конца. То есть понимал, что видел где-то этого человека, но не мог сразу сказать, кто это такой. Лицо было до боли знакомым, но его фамилию и где они с ним встречались, вспомнить не мог. Он, не отрываясь, всматривался в его лицо и вдруг неожиданно для себя узнал. Совершенно четко узнал! Этот человек был Олег Мещеряков! Костя видел его фото из паспорта, и лицо внимательно рассмотрел и запомнил. Поэтому сейчас и узнал. Олег открыл дверцу «восьмерки», сел за руль и уже включил зажигание. Костя чуть не свалился с дерева. Быстро спрыгнул на землю и крикнул:
— Это он!
— Кто?
— Убийца!
— Где? — все еще не понял Юра.
Но Костя уже бежал к машине, спотыкаясь на ровном месте. Юра рванул за ним.
— Сейчас поедет! — крикнул на бегу Корнюшин, судорожно открыл дверцу, сел за руль и завел движок.
Тарасенко уселся рядом, хлопнул дверцей. Отдышался.
— Точно это он?
— Еще бы! Мне по ночам снилось его лицо!
Было хорошо слышно, как загремели открывающиеся ворота, и как «восьмерка» заревела движком на всю округу, разгоняя лесных птах. Костя рванул ручку передач, резко газанул, проехал несколько метров и вылетел на шоссейку перед самым носом «восьмерки». Олег едва успел затормозить, чтобы не наподдать передком неожиданно возникшую у него на пути «девятку».
Костя распахнул дверцу, выскочил из машины и прыгнул к нему, на ходу выхватывая из-за пазухи «макар». Сунул ствол в открытое боковое окно. С другой стороны уже подлетел Юра, тоже грозно размахивая стволом. Как же, они ведь берут опасного преступника и, наверное, думают, что он будет отстреливаться!
— Гражданин Мещеряков! — радостно заорал Костя. — Вы арестованы!
— Попался голубчик! — тоже заорал Юра, радуясь не меньше напарника.
От неожиданности Олег даже не знал, что и сказать. Он с удивлением смотрел на возникших из лесу мужиков со стволами и с тоской понимал, что его похождения закончились. Вот сейчас, здесь, на этом пустынном шоссе, без свидетелей и без всякой надежды на помощь. Он, конечно, знал, что рано или поздно попадется, но не думал, что это произойдет так неожиданно и в самый неподходящий момент.
— Вы меня с кем-то путаете? — только и пробормотал он.
Костя левой рукой дернул ручку, открыл дверцу нараспашку и сразу сунулся Олегу за пазуху. Но там ничего из оружия не было. Он пошарил у него с другого боку, потом похлопал по животу и по бокам. Олег внутренне похвалил себя за то, что отделался от «макара» еще вчера вечером после налета. Одного из ментов он узнал, тот приходил на квартиру Игнатова.
— Почему же путаю! — кричал капитан. — Ничего я не путаю! Тебя вся милиция разыскивает, Мещеряков! Ведь ты Мещеряков? Или нет? Ну-ка вынимай ксиву из кармана!
Олег похлопал себя по карманам.
— Не захватил с собой, знаете ли!
— Так ты Мещеряков или хрен собачий? — заорал Костя, вставляя Олегу ствол под ребра.
Олег понял, что отказываться от своей фамилии бессмысленно. Все равно ведь установят его личность, если захотят. У него при себе нет ни одного документа, удостоверяющего личность, и менты имеют полное право задержать его до выяснения. Так имеет ли смысл тянуть время? И он кивнул.
— Ну, Мещеряков! И что дальше?
— Директор фирмы «Корвет»?