Уловки любви
Шрифт:
— Да. Но сначала мы как можно дольше пробудем в Лондоне.
По-видимому, Винсент почувствовал ее сомнения, потому что остановился и посмотрел на нее.
— Завтра утром объявление о нашей свадьбе появится в «Таймс», об этом я уже позаботился. Это, конечно, произведет сенсацию, но в светском обществе принято давать новобрачным две недели покоя, прежде чем начать наносить им визиты. Так что большая часть сплетен должна пройти мимо нас. И у нас будет хотя бы две недели, чтобы привыкнуть к семейной жизни. — Они продолжили путь, Винсент стал поддерживать ее под локоть. — Потом, когда эти две недели пройдут, мы попросим одну из ваших сестер, возможно, леди Каролину или леди Джоселин устроить бал,
Грейс посмотрела на Винсента с изумлением.
— Ваша светлость, вы подумали абсолютно обо всем.
— Я всего лишь постарался свести к минимуму сплетни вокруг нашего поспешного брака. Не более того.
Грудь Грейс сдавила болезненная тяжесть. Это она во всем виновата. Винсент отстраняется от нее и от жизни, которую она ему навязала, с головой уходя в подготовку к их свадьбе и их будущей совместной жизни, как если бы все это было частью какого-то делового соглашения. По-видимому, когда он решает менее важные проблемы, это помогает ему меньше думать о том, что ему неподвластно — что он вынужден жениться, хотя давал себе зарок никогда больше не вступать в брак. Он был вынужден жениться на женщине, которую не любил, которую даже не знал. И переживать беременность еще одной, жить в страхе, что она может умереть, производя на свет его наследника.
Грейс остановилась, повернула голову и посмотрела ему в глаза. Она вдруг поняла, что так дальше продолжаться не может. Подобные эмоции не полезны ни для ее здоровья, ни для здоровья ее ребенка. Что сделано, то сделано. И если она будет постоянно жить с ощущением, что должна извиняться, то она не доживет до рождения своего ребенка. Слишком поздно для извинений. У них впереди еще много лет жизни, и не стоит постоянно жить с сожалениями в душе.
— Ваша светлость, пока мы еще наедине, я бы хотела попросить вас об одном одолжении.
— Да.
— Я прошу вас не беспокоиться больше обо мне. Я ношу ребенка, а не страдаю какой-то смертельной болезнью.
Он явно удивился, у него расширились глаза.
— На протяжении следующих нескольких месяцев я сделаю все, что в моей власти, чтобы причинять вам как можно меньше беспокойства. И я вам это обещаю, здесь и сейчас. Я не собираюсь умирать, производя на свет вашего наследника. Так что вам нет нужды волноваться по этому поводу.
Грейс не стала ждать, чтобы посмотреть на его реакцию. Она повернулась и пошла к экипажу, оставив Рейборна с его тревогами позади. Предстоящие недели, даже, возможно, месяцы обещали быть очень трудными.
Грейс стояла у открытого окна в той комнате, которую всегда занимала, когда останавливалась у Каролины. Легкий ветерок колыхал тонкие занавески и приподнимал их. В комнате постепенно становилось темнее, день заканчивался. Часы после их с Винсентом приезда прошли в серьезных разговорах: они обсуждали с Каролиной детали подготовки к предстоящей свадьбе.
К счастью, обо всем уже позаботились еще до ее приезда. Остальным сестрам сообщили о ее неожиданном замужестве, и завтра утром до начала церемонии они все приедут в дом Веджвудов. Были наготовлены горы еды, наняты дополнительные слуги, заказаны цветы. После церемонии был запланирован роскошный свадебный завтрак. Кроме того, было заказано шампанское, приготовлено лучшее столовое серебро и фарфор. Чтобы придать бальному залу городского дома Веджвудов как можно более праздничный вид, его украсили оборками из тюля. Каролина сотворила чудеса всего лишь за несколько дней. Все вели себя так, будто это было необычайно радостное событие. А вот Грейс не была уверена, что переживет это испытание.
После возвращения в Лондон они с Рейборном продолжили начатый несколько недель назад спектакль для общества, который должен был убедить всех, что они по-настоящему счастливы. Они улыбались друг другу, часто смотрели друг на друга, а когда прогуливались по бальному залу, Рейборн все время держался рядом с ней. Но по выражению лица Каролины Грейс видела, что сестру это не убедило. Казалось, в самой атмосфере чувствовалось скрытое напряжение, чреватое взрывом. И вся враждебность Каролины была направлена на Рейборна. Только слепой мог бы не замечать ее колючих взглядов. Линни, конечно, предполагала, что Рейборн обманул Грейс. Все ее сестры думали одинаково, считая, что Грейс, ведя целомудренную жизнь в течение тридцати лет, никогда бы добровольно не отдалась мужчине, которого едва знает. Грейс с ужасом думала, что когда сестры узнают правду, они будут в ней очень разочарованы. Ей хотелось куда-нибудь спрятаться, свернуться клубочком в каком-нибудь уголке. Как она могла ожидать, что кто-нибудь поймет, как обстоит дело? И все же она не могла допустить, чтобы сестры считали, будто Рейборн совершил какой-то бесчестный поступок. Она закрыла лицо ладонями, борясь со слезами, которые так и норовили хлынуть из глаз.
В дверь негромко постучали. Грейс вздрогнула и поспешно стерла со щек слезы.
— Войдите.
Дверь открылась, и в комнату вошла Каролина. На ее лице читались все вопросы, которые — Грейс это знала — сестра хотела задать. Но труднее всего было вынести выражение ее глаз, в которых Грейс увидела жалость и сожаление. Две сестры смотрели друг на друга, не зная, что сказать, как начать разговор. Грейс попыталась первая:
— Линни, я… я…
Но она не смогла закончить предложение. Она была не в состоянии признаться в том, что она сделала. Разве она могла рассчитывать, что Каролина поймет?
— Я… я…
Невозможно. Грейс зажала рот рукой, чтобы подавить страдальческий стон. Как ни старалась она сдержать слезы, ей это не удалось, они побежали по ее щекам в два ручья. Еще до того, как она успела вздохнуть, Каролина быстро подошла к ней и обняла ее.
— Грейс, все в порядке, все будет хорошо.
— Нет, не будет. Слишком поздно.
Каролина еще раз сжала ее в объятиях, потом подвела ее к дивану. Они сели лицом друг к дружке, Каролина вложила в дрожащие руки Грейс носовой платок.
— Теперь я понимаю, почему ты без энтузиазма относилась к тому, что тебя связывали с Рейборном, и почему ты в последнее время была так расстроена. Почему ты мне не рассказываешь, что он с тобой сделал?
— Ох, Каролина, он ничего не сделал.
Каролина сжала кулаки и одним ударила себя по бедру.
— Что-то сделал, это точно. Он мне рассказал, что ты ждешь от него ребенка. Я с самого начала знала, что он тобой воспользовался. — Каролина в ужасе расширила глаза. — Грейс, он взял тебя силой?
Грейс схватила сестру за руки и замотала головой:
— Нет, Каролина, ты не понимаешь. В том, что произошло, нет вины Рейборна. Это я виновата. Это я его обманула и использовала его. Это моя вина, не его.
— Грейс, не пытайся его защитить. Совершенно ясно, что он за человек, хотя я раньше никогда о нем так не думала. Я всегда считала его джентльменом, порядочным, благородным человеком.
— Он такой и есть, в нем есть все, что ты перечислила, и даже больше. Это я виновата, я его заставила.