Ultima Ratio
Шрифт:
— Они мертвы и врядли можно ухватить что то серьезное. Заметил Рокотов. Моё мнение — поиск вот этого господина. Он квинул на плохою копию фотографии человека вылетевшего из Москвы в Ташкент с поддельным паспортом Куролесова. Он европейской внешности и его перемещения в Туркестане — легче отследить…Сыскная работа там поставлена отлично …
— Если он еще жив…господин генерал. Заметил Небогатов. Учитывая скорость, с которой неизвестные устраняют всех свидетелей — сомневаюсь, что лже Куролесов еще дышит.
— Согласен. Но начальнику Туркестанского округа жандармов — приказ на розыск данного лица, уже отправлен.
— Подключите к этому армейцев. Заметил Бьерн. У меня есть связи в Генштабе и штабе Туркестанского округа. Нам для помощи в розыске, выделят людей. Придется прочесывать местность, заглядывать в каждый арык… Для координации деятельности в Туркестане…генералу Рокотову, следует отправится туда,
Взглядом Рокотова, брошенным им на опешившего Небогатова, можно было, словно гиперболоидом, прожечь дыру в танковой броне. Еще бы, заместителя начальника Оперативного Бюро, целого генерал майора жандармерии, отправляют в туркестанские пески а наглого выскочку — ротмистра, оставляют в Москве, под боком у высокого начальства…
— Вот еще, ротмистр Небогатов. Приказ на присвоение вам, очередного звания подполковник — уже подписан. Как и приказ на перевод на новую должность. Теперь вы — офицер по особым поручениям при начальнике Оперативного Бюро, генерал-лейтенанте Петре Алексеевиче Толстом. Я вас — поздравляю, Евгений Вадимович…
Небогатов, едва не заорал от радости. Мечты сбываются, черт побери…Вопрос, какой ценой..
— Служу России, господа. Не подведу! Гаркнул Женя выпячивая грудь колесом.
— Да уж. Заметил генерал Толстой. Оправдайте оказанное вам, высокое доверие, господин Небогатов.
При этом Петр Толстой плотоядно улыбнулся. Мол, ошибись, Женя, сожру и косточек не оставлю.
— Ваша задача. Это парочка Евсеев — Солопов. Разыщите на них — все. До самого дна копайте, с самого рождения. Отчет- завтра на совещании. К девяти утра. Исполняйте, подполковник.
Глава 16
Перспектива. Амьен. Пикардия. Французская республика. 27 апреля 2003 года.
«Котел….». Что может быть хуже для подвижного соединения? Только котел, где ты оказался с остатками мобилизованных дивизий и толпами охваченного ужасом мирного населения. Это уже стадо баранов, а не солдаты и толпа истеричных психопатов, а не твои гражданские соотечественники. Лейтенант Жиль Галлон, на сегодняшний день, единственный уцелевший офицер из роты бронеавтомобилей 13 парашютного- драгунского полка, смотря на это потное, ноющее и трясущее стадо обывателей, сдерживал себя с огромным трудом, что бы не пустить в ход верный ручной пулемет «Рейбль». Хотя в глубине души, он понимал, что стонущие обыватели — это следствие их ошибок. Ошибок военных, ошибок боевых генералов, штабных мыслителей и кабинетных аналитиков. Генштабисты не правильно оценили угрозу, не верно истолковали события в Галиции и переоценили события Мировой и Суэцкой войны. Все пошло наперекосяк с первых часов войны, тут еще подгадили и англичане. Гребанные англичане и наши тупые, зажравшиеся политиканы поверившие этим сукам с туманных островов!
Британский флот, перекрыл Ла-Манш и королевские ВВС закрыли над ним пространство для французов, позволив фрицам беспрепятственно высадит несколько тактических морских десантов. Почти все десанты носили демонстративный характер и только один, в Этапле, на Опаловом берегу, был основным. Неужели командование и аналитики не могли это просчитать, ведь в городке Этапле, был аэродром годный для посадки как винтовых самолетов так и вертолетов. Вошедшая в пролив огромная эскадра германских кораблей во главе с ракетными крейсерами или как их там называют, «Саксония» и «Бранденбург» смяли легкие силы прикрытия французского флота и высадили десант на Опаловом берегу. Более того, корабли нанесли удары воздушными торпедами по штабу 3 армии и штабам двух армейских корпусов. Понятно, что все ждали налетов бомбардировщиков, никак не управляемых воздушных торпед, выпускаемых с моря. Управление войсками на северном фасе фронта тут же обвалилось и начался всемирно известный французский кавардак. Кавардак усугубился тем, что пользуюсь полным господством в Ла-Манше и прилегающих водах, германское верховное командование сосредоточило на приморском направлении ударную группу из трех бронетанковых дивизий генерала Хансена и сходу прорвали фронт на приморском направлении. Здесь сыграло роль и численное превосходство армии ГДР над армией Французской республики. Введенную в прорыв у Дюнкерка «группу Хансена», остановить было нечем. Все подвижные соединения французов были уже задействованы в боях вдоль франко-бельгийской границы и провалившемся наступлении первой армии на Брюссель. Попытки остановить катящийся на запад танковый поток Хансена, бросая в бой все, что имеется под рукой привело лишь к росту потерь среди военных и панике среди мирного населения.
Крайне неприятным для дерущих на земле французов, было тотальное превосходство германских ВВС, сосредоточив
Жиль Галлон, поглядел на темное небо, обрадовавшись низким тучам, парализующим действие люфтваффе. Хотя немецкие вертолеты-корректировщики, летали даже в такую погоду да и артиллерия «бошей» отлично умеет стрелять с помощью радиопеленгаторов. Им туман не помеха.
Тридцать седьмая колониальная дивизия 2 колониального армейского корпуса, сосредоточившись возле Амьена после вчерашнего боя, когда они пытались ударить во фланг несущейся на Абвиль, панцеров генерала Хансена. Сначала лбом об Абвиль бились колониальные части, затем в бой втянулась 4 механизированная дивизия генерала Лобо. С тем же результатом. Немцы ураганным огнем окопанных танков, «пуппхенов» и ударами штурмовиков, отбили все наши попытки, даже продвинутся к городу. Сегодня ночью, после прорыва фрицев у Перона, второго кстати, за неделю войны стало понятно, что весь 17 армейский корпус а возможно и вся армия генерала Шато-Латура, уже обойдена с флангов. А возможно, окружена.
— Итак господа, обстановка на фронте — хуже некуда. Позиции второй армии, у Перона прорваны и механизированные части бошей проникли на запад минимум на полсотни километров. Начал свой монолог, командир дивизии, генерал Роше. У нас от дивизии после пяти дней беспрерывных боев и маршей осталось меньше половины боевой техники и личного состава, но хуже всего — критический недостаток топлива. Все топливо с резервных армейских складов сожрала дивизия Лобо. Что еще хуже — практически нет связи. Ни с штабом корпуса, ни с штабом армии. Связь- тотально глушится. В данный момент, мы точно не знаем где находится штаб корпуса. Свежих разведданных так же нет. Разведывательная авиация повсеместно, перехватывается вражескими истребителями. Такая вот обстановка, месье.
В зале грандиозного Амьенского собора, где собрались офицеры 37 колониальной дивизии, стало очень тихо. Немецкая авиация, явно щадила при своих налетах исторические и культурные объекты, надеясь что ими воспользуются жители новой, социалистической Франции, союзной или хотя бы лояльной Берлину.
— Выходов из этой ситуации, всего два. Так как вариант с капитуляцией мы рассматривать не будем. Итак, первый вариант. Поставив на острие удара бронетанковый полк «марин», мы пробиваемся на север или северо-запад. К армии генерала Кольбера ведущей бои на приморском направлении. Второй вариант, вместе с частями всего 17 корпуса прорываться на запад и крепить оборону на западном, парижском направлении. Прошу высказываться сначала самых младших офицеров, затем командиров полков и бригад…Но учтите, что время дорого…
Как и следовало ожидать, подавляющее большинство офицеров высказалось за отход к Парижу, на подготовленные рубежи обороны совместно с силами всего армейского корпуса. Что, по мнению Галлона, есть абсолютная глупость. Подвижное соединение, тем более связанное по руками и ногами медлительными пехотными дивизиями и толпами беженцев в обороне практически бесполезно. Его раздергают по взводам и ротам для штопанья дырок в обороне, которые несомненно возникнут. В то же время удар на север, в обход злосчастного Абвиля, открывал неплохие перспективы для действиях на фланге «группы Хансена», что несомненно затормозило бы немецкое наступление. Как на севере, так возможно и на Париж. Тогда бы удалось выиграть самое важное в современной войне- время. Соображения Галлона поддержало немного офицеров, в основном из «марин». Генерал-майор Роше вздохнув, огласил вердикт военного совета. Установить связь с фланговыми соседями и планомерно, прикрывшись танковыми заслонами отходить на запад, оставляя врагу стратегический транспортный узел.