Ultima Ratio
Шрифт:
— Дальше, вы сами! Желаю удачи. Загадочно усмехнувшись процедил Петр Георгиевич, делая знак старику- лифтеру.
Старый лифт с раздвижными дверьми неторопливо полз наверх пока не добрался до 5 этажа, где была министерская столовая.
На выходе у Жени зарябило в глазах от полковничьих и генеральских погон десятки если не сотни высокопоставленных офицеров спокойно сидели за столами накрытыми белоснежными скатертями и вкушали блюда, споро расставляемые половыми с военной выправкой и белых куртках с малиновыми отворотами.
Провожатый старик, лифтер с прямой словно проглотивший аршин,
— Присаживайтесь, Евгений Вадимович. Военный министр Бородин, указал на свободный стол напротив.
— Спасибо….Денис Владимирович. Наконец вспомнил имя министра слегка обалдевший Небогатов.
— Щи с убоиной. Весьма рекомендую. Министерский повар, Агриппина Павловна, у нас за плитой настоящий фельдмаршал.
Дымящаяся тарелка с щами появилась перед носом Жени, уже через полминуты после слов министра. Тут же появилась сметана в хрустальной вазочке, деревянный поднос с выставленными брускеттами с паштетами, вырезкойи ветчиной.
— Вы кушайте, подполковник. Сытый голодного не разумеет.
— Спасибо. Но хотелось бы знать цель нашей встречи, Денис Владимирович.
Министр вздохнул.
— Я хочу, что бы занялись Брюсом. Как представитель Корпуса жандармов. Я считаю его не обычным террористом. Успел ознакомится с его личным делом и его брата….Здесь, скажем так чрезвычайное, глупое и преступное рвение чинов провинциальной охранки — разрушило жизнь достойного человека, толкнув его в объятья Подполья. И человек …этот Волошин, имеет право на полное искупление…
Многое готов был услышать, Женя, но не то, что бы сам военный министр, вот так за тарелкой с щами, решал судьбу террориста…. Причем в пользу последнего…
— Это во первых, Евгений Вадимович. А во вторых, я хочу, что бы вы забыли о деле Куролесова и заразы «Чародей»…
Небогатов поперхнулся…
— Забыл?
— Именно так. Ничего этого не было. Ни встречи с Паленом, ни вашей встречи с профессором Каменевым и моим порученцем Алексеевым. Ни звонка в Ташкент генералу Хайдарову… Ни документов на молокозавод под Рузой, ни околоточного майора Дерюгина и его брата… Это уже не ваши проблемы.
Небогатов отложил ложку и посмотрел в глаза министру.
— Я вас понял, Денис Владимирович. Этого ничего не было. Но осталось убедить в этом начальство…
— Думаю, слово первого заместителя шефа Корпуса жандармов, господина Бьерна здесь все решит, Евгений Вадимович.
Пододвинув деревянный поднос с брускеттами ближе к Небогатову, министр указал пальцем на два последних бутерброда.
— Настоятельно рекомендую пармскую ветчину и вот этот паштет. Их делают в Тульской губернии в хозяйстве отставного полковника Семена Максимовича Паппенгута — отличного в прошлом боевого офицера, ныне одного из поставщиков военного министерства. Великолепное качество, лучше чем делают в самой Парме.
Министр придвинулся вперед и глянул в глаза Небогатову. Жене показалось, что он заглянул в бездонные глаза проснувшегося дракона из древних легенд.
— Вы уже получили погоны подполковника и должность офицера по особым поручениям при начальнике Оперативного бюро жандармерии. Это достойное вас
Министр слегка откинулся на спинку стула.
— Человека на должности в России делает его команда. И выше ты поднимаешься тем многочисленнее и крепче должна быть команда. Она состоит из разных людей на разных должностях, но преследующих одну цель. Поддержку своего шефа, своего патрона…как говорили римляне. В свою очередь — патрон, всячески заботится о своей команде. Я предлагаю вам, сейчас и здесь вступить в мою команду и получить необходимую протекцию….
Небогатов мотнул головой. Перспективы открывались….феерические…
— Но господин министр…
— Просто Денис Владимирович. Поправил Бородин
— Неужели попасть в вашу команду…так просто…
— Нет. Сложно. Но вам дали рекомендации не только Алексеев, но и ваш сослуживец генерал Хайдаров и полковник Громов…
— Громов!?
— Да. Не удивляйтесь. Он талант и поэтому тоже в моей команде. Как и вы, теперь…
Министр встал, протерев губы салфеткой, жестом приказав Небогатову оставаться на месте.
— Продолжайте трапезу, Евгений Вадимович. Как закончите, лифтер, Кузьма Прохорович, проводит вас и вызовет машину. Отправляйтесь лечится домой, к семье, подполковник, вы сегодня отлично поработали.
Глава 27
Перспектива. Москва. Генеральный штаб. 6 мая 2003 года.
Обстановка в военном министерстве и Генеральном штабе, куда прибыл из Кремля, президент Бородин — была нервная, если не сказать — близкая к панике. Испуганными, мокрыми хорьками, по бесконечным коридорам Генштаба носились слухи «Париж сдан», «Франция капитулирует уже на днях», «Британский флот разворачивается в северной Атлантике».
Начальник Генерального штаба, получивший должность менее года назад, Анатолий Дмитриевич Дубровин, встречал Бородина, совмещавшего должности военного министра и президента в холле. От министра не скрылась бледность генерала армии и черные круги под глазами.
— Бессоница, Анатолий Дмитриевич? Участливо спросил Бородин
Генерал армии махнул рукой.
— Да какой там сон, Денис Владимирович….Сводки с Запада, одна хуже другой…
Бородин окинул взглядом начальника Генерального штаба..
— Беречь себя надо, Анатолий Дмитриевич. Впереди работы много а вы, из за ерунды волнуетесь… Пойдемте в зал заседаний, время дорого, господа военные.
Помимо главнокомандующих армией, флотом и ВВС, присутствовали четыре командующих округами западного направления, командующие трех флотов, начальники Первого и второго Главных управлений Генштаба отвечающих за стратегическое планирование и разведку. Чуть поодаль сидел еще один, помимо министра человек в партикулярном платье, генерал-лейтенант в запасе, Таубе, руководитель Научно — технического комитета Военного министерства, он же исполнительный секретарь Офицерского клуба «Прометей» стоящего за последними преобразованиями в вооруженных силах.