Ultima Thule
Шрифт:
— Донован! — кричал он. — Донован, да проснись же ты!
Он с трудом открыл глаза и сел на кровати. И сразу же — будто он прорвал невидимую пленку между тем миром и этим — голова стала ясной и свежей.
— Что случилось?
— Дьюи на поверхности. Лежит на обрыве и не шевелится. На вызовы не отвечает.
Донован похолодел.
— Жизненные показатели?
— Дышит, сердце бьется. Но ты же знаешь, я не врач.
Донован спрыгнул с кровати и выскочил из комнаты отдыха в рубку. Он сразу же увидел зеленый скафандр Дьюи на экране внешнего обзора. Тот лежал на спине у самого обрыва
— Его мозг демонстрирует альфа-ритм, — сообщил Донован. — Похоже, он действительно спит. Как он оказался снаружи?
— Один дьявол знает, чего его туда понесло. Вы ушли спать, я караулил. Отправил на корабль-матку все наши последние отчеты, проследил за отправкой. Немного кино посмотрел... Все было нормально. Через четыре часа я разбудил Дьюи и пошел спать. Он выглядел вполне вменяемым.
Донован включил связь со скафандром Дьюи.
— Дьюи, ты слышишь меня? — громко спросил он. Тот не ответил.
— Я схожу за ним, — сказал Донован. — Возьму линь. Оставайся здесь и следи за нами.
— Ладно, — Сэм глубоко вздохнул, сжал и разжал кулаки. Казалось, что-то не дает ему покоя. — Капитан, — сказал он вдруг. — Говорить это очень стыдно, но я скажу. Я боюсь.
— Я тоже, — ответил Донован. — И ничего стыдного в этом нет.
Он вышел в шлюзовую, надел скафандр и сразу активизировал оба линя. Сэму он соврал — он не боялся. Почему-то он знал, что с Дьюи все в порядке. И знал, что все будет в порядке с ним самим. Тревога, неопределенная и невнятная, была вызвана чем-то еще.
Планета встретила Донована сильным ветром. Ему пришлось сделать несколько мелких шагов, приноравливаясь к его порывам. Без присосок на подошвах его просто сдуло бы, как сухой лист. Два линя тянулись от его пояса к кораблю.
Через пару минут он добрался до Дьюи и с силой потряс его за плечо. Тот вздрогнул и шевельнулся, потом открыл глаза и резко сел.
— О, Господи, — ошеломленно проговорил он, оглядываясь.
— Как ты себя чувствуешь? Подняться сможешь? — спросил Донован.
Дьюи непонимающе посмотрел на него, потом включил связь.
— Капитан?
Донован повторил свои вопросы.
— Да я в полном порядке... вроде бы.
Он пошевелил пальцами, потом легко поднялся на ноги и еще раз огляделся.
— Значит, это был не сон, — пробормотал он.
— Возвращаемся на корабль, — сказал Донован. — Там все и расскажешь.
Через полчаса они все вместе сидели в рубке. Дьюи казался смущенным и подавленным, Сэм недобро его разглядывал.
— Я виноват, капитан, — начал Дьюи. — Я не должен был спать, пока вы спите, но почему-то заснул. Сам не понимаю, как это случилось. Сначала я готовился к завтрашним... теперь уже сегодняшним, конечно... экспериментам, настраивал лазерный спектрометр, потом думал о море... А потом мысли заслонили реальность и стали новой реальностью. Мне казалось, что я дельфин... ну или что-то вроде дельфина. Я плыл в толще воды, пронизанной светом, у меня была плотная упругая черная кожа, и мне не надо было дышать... точнее, я дышал водой. И мне было хорошо и легко. Я знал, что это сон... Во сне часто бывает, что об этом знаешь. Потом я снова оказался в рубке и услышал
— Туле? — удивленно спросил Донован. Казалось, Дьюи совсем смутился.
— Я так называю эту планету. Сам для себя, — ответил он. — Так называли когда-то одну сказочную страну.
— Ну и? — нетерпеливо спросил Сэм.
— Я знал, что это сон. Я подумал, может, я так узнаю что-нибудь важное. Я надел скафандр и вышел. Дошел до обрыва. Море было синим, сверкающим и очень красивым. Сотни километров воды, пронизанной светом... Я хотел спуститься, но не знал как. Забыл про присоски... или в моем сне их не было. Тогда я лег на камни и стал смотреть в небо. В небе сияли письмена, но я не мог их прочесть. Просто лежал и смотрел, как они танцуют...
Он помолчал.
— Ну а потом пришел ты, капитан, и оказалось, что я вовсе не сплю, — тихо добавил он.
— Нет, Дьюи, ты все-таки спал, — возразил Донован. — Альфа-ритм мозга соответствует глубокой фазе сна без сновидений.
— Глюк на глюке, и глюком погоняет, — подытожил Сэм. — У меня еще один ма-аленький вопрос. В твоем сне не было эпизода, в котором ты лезешь в анализатор и достаешь оттуда уже исследованный образец стеклянной пемзы?
— Нет, — удивленно ответил Дьюи.
— Жаль, — сказал Сэм. — Потому что этот образец исчез. А я его не трогал.
На экране внешнего обзора GSC 1954832 медленно, но верно катилась за горизонт. Температура за бортом упала до +7 градусов, ветер усилился. Но поверхность океана оставалась ровной, как поверхность лесного пруда, сквозь вой ветра не доносилось ничего, что напоминало бы шум прибоя. Донован обернулся к Дьюи.
— Раз контактные исследования затруднены, придется сосредоточиться на исследовании океана дистанционными методами, — задумчиво сказал он. — Ты как, готов?
— Давно готов, капитан, — ответил тот. — Можно хоть сейчас начинать.
— Отлично, приступай. Сэм, весь ультразвук и эхолокация на тебе.
Берч почесал в затылке.
— Без подводного зонда будет очень неудобно, — задумчиво проговорил он. — Придется взлетать и опускать излучатель на лине. Зато можно будет сделать пару разрезов вокруг острова на разном расстоянии и проследить рельеф дна. Но точность будет уже не та, сразу предупреждаю.
— Давайте начнем со спектральных исследований, — предложил Дьюи. — Подсветим воду белым лазером, и многоканальным спектрометром проанализируем отраженный сигнал. Хороший метод, чувствительность на уровне одной стомиллионной. Плюс оценим оптическую плотность воды. А то она выглядит слишком мутной для того состава, что был определен с орбиты.
— Ну что ж, давайте и правда начнем со спектрометрии. Дьюи, действуй, мы ждем твоих результатов. Сэм, пойдем, посмотрим на анализатор. Надо все-таки понять, куда делся образец.
Они вошли в лабораторию. Петрохимический анализатор — тумба размером со стиральную машину — был выключен, прозрачный контейнер для хранения образцов горных пород не подсвечивался. Но даже без подсветки Донован увидел в одном из отделений контейнера пропавший было образец кварцевой пены.
— Сэм, а ты уверен, что твой образец вообще куда-то пропадал? — осторожно спросил Донован.