Ultima Thule
Шрифт:
Ничего не исправить, подумал Донован. У господа Бога нет кнопки «undo».
Он поднял голову и посмотрел на море, куда так стремился Дьюи. Тонкий радужный луч обрисовал в небе струящуюся спираль. Спираль стала лентой, лента разбилась на несколько капель, потом исчезла. Через несколько мгновений в небе возникли несколько прозрачных сфер и потекли то ли вверх, то ли к ним.
За его спиной раздался хриплый вскрик. Донован оглянулся. Сэм медленно пятился от него к зонду, нацелив на него резак.
— Сэм, у тебя совсем крыша поехала? — спросил он. — Это только миражи.
— Только шевельнись, тварь, —
— И что будет? — спокойно спросил Донован. — Ты убьешь и меня тоже? Что с тобой, Сэм?
Сэм не ответил. Просто медленно отходил к кораблю, держа его на мушке. Донован поднялся на ноги.
— Берч, прекрати истерику, — устало сказал он. — Через полчаса взлетаем. Помоги мне перенести Дьюи на корабль.
— Ты не принесешь эту заразу на Гуэро, — хрипло ответил тот. — И меня ты не обманешь, серая мразь.
Он был уже у входа в шлюз. Люк открылся, потом закрылся. Донован остался один. Он посмотрел на то, что еще недавно было Дьюи.
— Я вернусь и заберу тебя, — тихо пообещал он.
Горло свело судорогой, но Донован быстро справился с собой. Он вернулся к кораблю, приложил ладонь к идентификационной мембране. Люк не открылся. Корабль вздохнул, по его упругой чешуйчатой поверхности побежала рябь. Толстые нижние присоски с глухим чмоком отлепились от грунта и втянулись внутрь. Донован слишком хорошо знал, что это означает.
Он побежал в сторону, к ноздреватым бурым склонам. Присоски не успевали фиксировать его шаг, ноги скользили. Сзади нарастал гул, превращающийся в пронзительный визг. А потом его швырнуло вперед воздушной волной, когда огромные крылья хлестнули о камни, и серая птица корабля прыгнула в воздух.
Донован, перевернувшись на спину, смотрел в высокое темно-голубое небо. Мерцающая точка корабля уже исчезла, и теперь небесная голубизна была безупречна. Миражей в небе тоже не было — видимо, гипнотическое влияние планеты было слишком слабым между оплавленных стеклянных скал.
Самое большее через час Сэм доберется до корабля-матки. Возможно, он опомнится и вернется. На возвращение ему еще полчаса. Значит, максимум через два часа за ним прилетит зонд. А если не прилетит через два часа, значит, не прилетит никогда.
И что дальше? Пока его скафандр поглощает солнечный свет и регенерирует воздух, возвращая в него кислород. Но через сутки, максимум через 27 часов солнце сядет, и он умрет от удушья. От удушья можно умереть прямо сейчас, разгерметизировав скафандр и сняв шлем. Аргон нетоксичен, так что полторы-две минуты он просто будет задыхаться, потом потеряет сознание. Если же искать быстрой смерти, можно забраться вверх метров на 20 и прыгнуть вниз головой с любого обрыва. Потому что Сэм не вернется.
Досужие, малодушные мысли. Что-то ты расклеился, капитан. Надо вернуться на обрыв. Там Дьюи, ветер, миражи в небе. В сущности, он готов к смерти. Но сутки у него еще есть. Значит, нужно их прожить правильно.
Через два часа Донован перестал надеяться и ждать. Солнце клонилось все ниже, по темно-серой воде бежала тусклая световая дорожка. Море наблюдало за ним, он наблюдал за морем. У него осталось не так много приборов, и главным из них был его собственный мозг. Кое-что он еще мог выяснить. Реальна ли серая тварь, или они просто попали в плен иллюзии, приняв за реальность игру собственного
На этот раз линя у него не будет, идти придется пешком. Без присосок на скафандре не было бы ни единого шанса спуститься вниз по гладкой отвесной стене, но с присосками это было более чем реально.
Донован еще раз оглядел обрыв, то место, где переход к вертикали был наиболее плавным. Потом подошел к Дьюи и положил руку на его окаменевшее плечо.
— Пойду вниз, брат, — сказал он. — Буду тебе все рассказывать.
Дьюи был бесконечно далеко и ничего не ответил.
Донован подошел к обрыву, развернулся спиной к морю и зафиксировался. Присоски были не только на подошвах, они были на коленях, на спине, на ладонях и кончиках пальцев. Донован активировал все. Теперь даже сильный ветер не сдул бы его со стены. Он посмотрел на альтиметр, встроенный в рукав его скафандра. 47,6 метров над уровнем моря. Отлично, он сможет точно контролировать свое местоположение.
В конце концов, это не сложнее спуска по веревочной лестнице, подумал Донован. И решительно перемахнул за край обрыва.
Донован двигался вниз, сосредоточившись сначала на спуске, потом на собственных ощущениях. По альтиметру он измерил свою среднюю скорость: примерно 20 см за 8 секунд, полтора метра в минуту. Такими темпами он доберется до воды где-то за полчаса, если никто не заинтересуется им раньше.
Он чувствовал, что за ним наблюдают, и вместе с тем понимал, что это может быть иллюзия не хуже всех прочих. Ветер ему почти не мешал, солнце светило в спину. По позвоночнику пару раз пробежались невидимые пальцы, потом это прошло. Стеклянная стена сияла искрящимся янтарным светом.
Каждые пять метров он останавливался и оглядывался по сторонам. Море было пустынно, в небе струились миражи. Кроме миражей, ничего не говорило о том, что нечто воздействует на его психику. Его самосознание было ясным, мысли четкими.
Когда до воды осталось 20 метров, он заметил, что поверхность моря слегка затуманилась. Очертания волн потеряли отчетливость, как будто он видел их слегка не в фокусе. На высоте 15 метров он понял, что этот эффект реален. Чем ниже он спускался, тем туманнее выглядел океан. Еще через пять метров он осознал, что простирающаяся внизу субстанция больше не напоминает воду. Скорее, она была похожа на плотный туман или дым, равномерно текущий мимо.
— А вот и фрактальная граница, о которой ты говорил, — сказал Донован Дьюи. — Плотный туман или «водяная шерсть». На шерсть непохоже.
Он посмотрел на датчик внешней температуры. Здесь было теплее, чем наверху. Мягкое тепло поднималось вверх из-за пелены тумана, мягкое тепло растекалось по его нервам. Что-то коснулось его затылка, то ли снаружи, то ли внутри. Донован покрутил головой влево-вправо, но так и не понял, было ли это ощущение реальным.
Теперь он двигался медленней и оглядывался чаще. Густой туман плыл под ним длинными пологими волнами. Туман казался серым, хотя возможно, он был просто плохо освещен. Интересно, чем он пахнет, подумал Донован.