Ультиматум Борна (др. перевод)
Шрифт:
– Умерь свой пыл... – сдерживая улыбку, попросил Борн. – Мой юный друг-бизнесмен преклоняется перед любой ученой степенью, не понимая, что мой официальный доход не позволил бы нанять подобную виллу больше чем на два дня.
– Ну ты даешь!
– Я же сказал: официальный доход.
– Ладно, один – ноль в твою пользу.
– У меня богатая жена... Простите, док, это – старый семейный спор.
– Вы не только отличный педагог, – повторил канадец, – но и очень обаятельный человек, несмотря на угрюмую наружность. – В дверях канадец повернулся и добавил: – Ловлю вас на слове насчет того, чтобы выпить как-нибудь, – мне нравится эта идея.
– С удовольствием, – сказал Джейсон. – Благодарю за все. – Доктор кивнул и вышел, закрыв за собой дверь. Борн повернулся к шурину и сказал: – Он отличный парень, Джонни.
– По правде говоря, обычно он равнодушен как рыба, но зато врач великолепный. Сегодня он что-то расчувствовался – никогда его таким не видел... Значит, ты думаешь, что Шакал приказал губернатору встретить его где-то возле побережья Антигуа, получил от него нужную информацию... и, прикончив, скормил акулам?
– А потом затопил катер у рифов, – дополнил Джейсон. – Вероятнее всего. Шакал врубил скорость и отправил катер на ближайший риф... Обычная морская трагедия, и всякая связь с Карлосом исчезает, – для него это важно.
– Все-таки я кой-чего не понимаю, – заявил Сен-Жак. – Не буду цепляться к мелочам, но участок рифов к северу от Фалмута называется Дьявольской пастью; это не то место, которое сильно рекламируется. В лоциях просто говорится, что от него надо держаться подальше, и никто даже не знает толком, сколько народу и судов там затонуло.
– Ну и?
– Предположим, Шакал приказал губернатору встретить его поблизости от Дьявольской пасти, – так как же, черт подери. Шакал узнал об этом месте?
– Разве те двое охранников не сказали тебе?
– О чем и когда? Я сразу отослал их к Генри. У меня не было времени с ними болтать: я думал, что на счету каждая минута.
– Значит, Генри уже в курсе дел и, думаю, в шоке. Он потерял два патрульных катера за два дня, и только за один из них, по-видимому, получит страховку. Кроме того, он до сих пор не знает ничего о своем боссе – достопочтенном губернаторе Ее Величества, лакее Шакала, который оставил в дураках министерство иностранных дел, выдав мелкого парижского мошенника за французского ветерана. Да, теперь всю ночь, должно быть, телефон будет разрываться между резиденцией губернатора и Уайт-холлом.
– Еще один патрульный катер?! О чем ты? Что Генри уже знает и что ему могли сказать охранники?
– Только что ты спросил: каким образом Шакал узнал о рифах возле побережья Антигуа, которые называются Дьявольской пастью?
– Поверь мне, доктор Уэбб, я помню свой вопрос. Ну и откуда же он узнал?
– У него был здесь еще один человек – вот о нем-то и сообщили твоему Генри охранники. О белокуром сукине сыне, который возглавляет на Монсеррате службу по борьбе с наркотиками.
– Рикман? Из британского ку-клукс-клана? Рикман-"начальник" – бич для всех, кто пытался протестовать? Боже правый, Генри этому не поверит!!
– Почему же? Ты только что достаточно точно описал его, он достойный ученик Карлоса.
– Может, и так, но это какая-то метаморфоза. Он всегда был святошей: молился перед работой, просил Бога помочь ему в битве с сатаной, никакого алкоголя, никаких женщин...
– Ни дать ни взять Савонарола [59] ?
– Да, похоже, – если я хорошо запомнил то, что слушал на уроках истории.
– По-моему, он – просто находка для Шакала. А Генри поверит, можешь не сомневаться, когда флагманский катер не вернется в Плимут, а тела членов команды будут выброшены на берег; они никогда больше не будут принимать участия в утренних молитвах.
59
Савонарола Джироламо (1452 – 1498) – настоятель монастыря доминиканцев во Флоренции. Выступал против тирании Медичи, обличая папство, призывал церковь к аскетизму, осуждал гуманистическую культуру. Отлучен от церкви и казнен.
– Таким образом Карлосу удалось уйти?
– Да, – сказал Борн. Жестом он указал на диван, перед которым стоял кофейный столик. – Присаживайся, Джонни, поговорим.
– О том, что и как мы делали?
– Не о том, что было, братец, а о том, что впереди.
– И что же впереди? – поинтересовался Сен-Жак, опускаясь на диван.
– Я уезжаю.
– Не-ет!! – заорал Джонни, подскочив, словно его ударило током. – Это невозможно!!
– Это необходимо. Шакал знает наши имена, ему известно, где мы живем. Знает все...
– И куда же ты отправишься?!
– В Париж.
– Черт подери, нет!! Ты не можешь так поступить с Мари! Ради Христа, ты не можешь так поступить со своими детьми. Я тебе не позволю!
– Ты меня не остановишь.
– Ради Бога, Дэвид, послушай! Если Вашингтон – дешевка и ему начхать на все, поверь мне, Оттава сделана из другого теста. Моя сестра работала на правительство, а наше правительство не отшивает людей только потому, что неудобно или слишком дорого. Я знаю многих таких, как Скотти, док и другие. Достаточно им сказать пару слов – и тебя упрячут в Калгари в настоящую крепость. Там тебя и пальцем никто не тронет.
– Ты думаешь, мое правительство не может сделать то же самое? Дай-ка я тебе объясню кое-что, братец: в Вашингтоне есть люди, которые поставили на карту свою жизнь, чтобы спасти Мари и детей. Совершенно бескорыстно, не ожидая ни награды, ни помощи. Если мне понадобился бы превращенный в крепость дом, я бы, наверное, купил себе поместье где-нибудь в Вирджинии. С собаками, слугами и целой ротой вооруженных солдат...
– Вот это подходящий вариант. Так и сделай!!!
– И чего я добьюсь, Джонни? Буду жить в личной тюрьме, дети не смогут пойти в гости к друзьям, а в школу их будут сопровождать охранники. Они не будут предоставлены самим себе, не будет вечерних прогулок, не будет общения с соседями? Мари и я в постоянном страхе друг за друга будем вглядываться в темноту за окном, прислушиваться к шагам охраны, случайному покашливанию, или чиху, или – Боже упаси! – к звуку ружейного выстрела, потому что какой-то кролик случайно пробрался в сад? Это не жизнь, а тюрьма. Ни я, ни твоя сестра не сможем так жить.
– Да и я тоже... Но что тебе даст Париж?
– Я попытаюсь найти и ликвидировать Шакала.
– У него там полно своих людей.
– А у меня есть Джейсон Борн, – ответил Дэвид Уэбб.
– На это меня не купишь!
– Да и меня, но кажется, это сработает... Помни: ты мой должник. Прикрой меня. Скажи Мари, что со мной все в порядке, я не ранен, и что у меня есть ниточка, ведущая к Шакалу; это связано со старым Фонтеном. Некое кафе в Аржантей, оно называется «Le Coeur du Soldat». Скажи ей, что я ввожу в дело Алекса Конклина и воспользуюсь помощью, которую только сможет оказать Вашингтон.