Ультиматум президенту России
Шрифт:
А если, бросишь жемчуг свиньям
Отдашь стеречь святыни псам,
Все втопчут в грязь и в том повинен-
Тогда ты будешь только сам!
Такие мысли не давали спать поэту в далёком Оренбургском Селе. Он сидел и писал стихи, зная, что никто их не напечатает, но не писать не мог. Писал в стол, до лучших времен, по ночам. Днем нужно было зарабатывать на жизнь. Перед сном перечитал, только что законченное стихотворение:
Адмирал Колчак
Февраль, седьмое, утро казни.
Глаза враждебные глядят,
Он знает, что не пощадят,
Но встал у стенки без боязни.
Учёный, воин, адмирал,
Сияя белизной мундира,
На дула глядя, вспоминал,
Что был жесток, желая мира.
Не затушили реки крови,
Когда страну съедал пожар,
Он становился всё суровей,
Считая власть,
Не ведал жалости, ждал страха,
Возненавидела Сибирь,
Не спас он Родину от Краха,
Слеп, оказался, поводырь.
Не каялся, прося прощенье,
Не знавший страха адмирал,
Он, как заслуженное мщенье,
Смерть на рассвете ожидал.
Стоял, как раньше на парадах,
Смотрел, не закрывая глаз
На ненавидящие взгляды -
Врагов прощая в первый раз.
Москва 90 х
Неуютным дождливым вечером, к подъезду лучшей московской гостиницы подъехал кортеж из трёх чёрных, бронированных иномарок. Такие машины москвичи видели только на стоянках у самых богатых иностранных посольств. Из шестисотого Мерседеса неторопливо вышел высокий, сухощавый джентльмен в великолепном тёмно – синем костюме из ангорской шерсти с алмазным напылением. Вытянутое, худое лицо, тонкие насмешливые губы, длинный, крючковатый нос и чёрные глаза и волосы платинового цвета изобличали в нём иностранца. Выскочивший из машины на секунду раньше его невысокий мужчина, раскрыл над ним огромный чёрный зонт. Из, сопровождавшей Мерседес машины вышли люди, несомненно, достойные пристального, неусыпного внимания спецслужб. Но им было не до ловли шпионов. Приходилось реорганизоваться, каяться, собирать компромат и проклинать своё прошлое, доказывая Америке свою открытость и дружелюбие. В таких условиях не до работы и защиты интересов страны. Главным стала задача защиты общечеловеческих ценностей и либерализма, который был больше похож на идиотизм. Неутомимый, самовлюблённый болтун, мог говорить часами, не сказав при этом ни одной здравой, конкретной мысли. Ему нравилось говорить, он сам себя завораживал речью, любуясь собой как Нарцисс. Люди, зная его слабость, громко и долго аплодировали, не задавая лишних вопросов. Все речи лысого крутились вокруг, да около, долго нудно ни о чём. Что делать конкретно он не представлял, надеялся на авось, ждал, куда кривая вывезет. Страна, утомлённая нескончаемыми речами, слабела, теряла способность видеть опасность и защищаться. В довершение лысый радостно объявил, что врагов у СССР больше нет. Армию и спецслужбы приказал сократить. Поэтому странные гости Москвы остались незамеченными контрразведчиками. Они тут же, ничего и никого не опасаясь, развернули бурную деятельность. Для начала иностранцы заняли три самых дорогих трёхкомнатных люкса. В отличии от других гостей, не отличавшихся щедростью, новые были поразительно щедры. Раздавали стодолларовые бумажки направо и налево. Служащие готовы были угождать им днём и ночью.
Покупатель душ
Академик Мефистофель и его слуги, заняли самый большой и роскошный из люксов. В номере, слева разместилась изящная, роскошно одетая красавица – секретарша Изабелла, справа безукоризненно вежливые, улыбчивые джентльмены, сопровождавшие бизнесмена . Поселившись, они тут же развили бурную деятельность. Мефистофель с секретаршей Изабеллой и пах Аристид Верный принимали посетителей, Тоггенбург и Фигляр сновали по Москве с дипломатами, доверху набитыми долларами и рублями.
Бригада Кости Меченого возвращалась домой после обычного трудового дня на Балашихинском рынке. День прошел без происшествий, собранная за день дань, лежала в кожаной барсетке. Конкретные пацаны решили сегодня вечером хорошенько расслабиться в сауне, с водкой и проститутками. Думая о приятном, Костя не забывал внимательно следить за светофорами, не хотел давать повод ментам испортить ему хорошее настроение. Кликуха – меченый, досталась Косте, за красневший на его лбу шрам, от раны нанесённой бейсбольной битой. Косте кличка нравилась. Как – никак, такая же была у Горбачёва, это ему льстило. В отличии от слабохарактерного, трусоватого, самовлюблённого экс – президента, Костя был неустрашим и решителен. С врагами никогда не церемонился, оружие применял, не раздумывая, не заботясь о последствиях. Считал – главное выжить. Тюрьма его не пугала. Деньги и друзья помогут из неё выбраться. К счастью, и того и другого у него хватало. В бригаде авторитет Кости был непререкаемым. Братки его уважали, побаивались, некоторые даже любили. Он никогда не предавал своих, не жадничал, любил повеселиться в кругу близких друзей. Водка и кровь сплачивают, поэтому трезвенников в бригаде он не держал. Когда загорелся зелёный свет светофора, Костя замешкался. Задумавшись, не успел вовремя тронуться с места. Машину качнуло от удара, врезавшейся в джип ржавой, замызганной шестерки. Лох с блатным номером 999, рванув с места в карьер и врезался в Волгу,
– Пацаны, вы конкретно, попали на бабки! С вас тысяча долларов.
В ответ дубинки, как цепы, заходили в руках разъяренных бандитов, но стекла машины выдержали удары, видимо, были сделаны из небьющегося стекла. Инспектора ГИБДД, сочли за благо не заметить скандал, усердно проверяя остановленную ими фуру. Костя выскочил из машины, чтобы поближе рассмотреть наглых лохов. Пассажир, сидевший справа от толстяка, резко открыл дверцу, ударив ею в лоб Тяжа. Тот, охнув, упал на асфальт. Костя очень хорошо разглядел невысокого, жилистого, видимо, очень сильного мужчину. На толстой, плотно охватывающей его шею золотой цепи, висел золотой череп с глазницами, украшенными сверкающими камнями. Они смотрели грозно и воинственно. Мороз, дрожью пробежал у Кости по спине. Он оказался необыкновенно проворным, ни один из бандитов не успел заметить, откуда в его руке появился маузер. Качая маятник, злобно улыбаясь, начал стрелять не целясь. Видимо, родился стрелком. Пули вонзались в асфальт у ног, заставляя бандитов лихо приплясывать. Витьки громко матерясь, подпрыгивали, потрясая дубинками. Услышав стрельбу, испуганные гаишники вызвали подкрепление. Когда вой сирен милицейских машин приблизился, стрелок, резво прыгнул в машину. Толстяк рванул с места, как профессиональный гонщик. Шины взвизгнув, задымились. Жигули он вел лихо, проскакивая в щели, образовавшиеся между, закрывшими ему дорогу, машинами. Иногда, обгоняя машины, мчался, как каскадёр, балансируя на двух колесах, показывающий трюки. Испуганные водители провожали наглеца воем клаксонов. Такой езды спецназовцы, даже в цирке не видели. Их вспотевшие руки с трудом удерживали автоматы, пот заливал глаза и пятнами выступал на камуфляже. Увидев, что менты не отстают, красавец высунул руку с маузером и начал стрелять, не оглядываясь, целясь, глядя в зеркало заднего вида. Через несколько секунд все три милицейские машины стояли с пробитыми шинами. Беглецы исчезли, словно растаяли в воздухе.
Вечером, в столичной газете Вечерняя Москва читатели прочли статью, описывающую дневную перестрелку на улице. Большинство москвичей восприняло её, как шутку.
Вечером, собравшись у Мефистофеля, они подолгу обсуждали проделанную работу, поражаясь изменениям происшедшим в стране. Мефистофель, по своей веками неизменной привычке, одетый в белоснежный махровый халат, слушая товарищей пил вино и улыбался. Сам говорил редко. Сегодня спросил:
– Рыцарь, как успехи, пополнил коллекцию дам новыми экземплярами?
– Да, сир. Вчера провёл ночь с лучшей певицей страны.
– Долго уговаривал?
– Нет, она полюбила меня с первого взгляда за перстень с бриллиантами 18 века. Ничего особенного. Дама пробилась из низов, поэтому вульгарна, жадна, любвеобильна, но талантлива. На первом же приёме будет петь у нас.
– Какой ты рыцарь – засмеялся Фигляр. Ты – торгаш, п не обольститель. Так разориться можно. Я обхожусь цветами, анекдотами и губной гармошкой. Соблазнил пухленькую жену важного чиновника, кормит, поит и ласкает так, что кровать ходуном ходит, когда стонет в ушах звон.
– Чревоугодник ты, а не бабий угодник. – засмеялся рыцарь.
– Я бы после дам высшего света не стал путаться с простолюдинками – сказал Аристид.
– Ничего ты в женщинах не понимаешь. – возмутился Фигляр. – Некоторые дадут фору графиням и герцогиням, моя, например.
– В прошлый приезд мы и шагу не могли свободно ступить, сегодня делай, что хочешь, лишь бы деньги были – захлёбывался от восторга Фигляр.
– Люди меняются на глазах. Становятся всё глупее и доверчивее. – грустно улыбнулся Мефистофель –
Мы не будем мешать этому.Найденные вами помощники, за деньги с удовольствием начнут убеждать людей, что нравственность, стыд и совесть пережитки тоталитаризма.
Усердные ученики нашлись быстро. Особенной хитростью наглостью и хваткой выделялись среди них рыжий, похожий на лису, молодой человек и круглолицый, щекастый толстяк с сияющей лысиной, при разговоре причмокивавший губами и сильно брызгающий слюной. Мефистофель приказал подчинённым обратить на этих людей особое внимание:
– Они будут самыми верными, активными нашими помощниками. Не скупитесь, не жалейте на них ни денег, ни должностей. Пусть станут первыми людьми в государстве. Их задача готовить законодательные основы для свержения социализма и создания основ морали и законов для капиталистического строя. Разыщите им умных, толковых юристов. Торгаши пусть занимаются привычным для них делом: ростовщичеством, спекуляциями, торговлей водкой. Они помогут высокому счастливчику выполнить его честолюбивые планы, за это он им передаст огромные куски народной собственности и позволит богатеть, темпами в мире ещё не виданными.