Ультиматум. Ядерная война и безъядерный мир в фантазиях и реальности
Шрифт:
Начать хотя бы с первой фразы: "В истории человеческого недомыслия надменные фантазии о военном превосходстве и патетические иллюзии национальной безопасности часто играли фатальную роль. Великая Китайская стена, испанская Армада, линия Мажино — все это мыслилось несокрушимым. И пало. И вместе с укреплениями пали не только правительства, но идеалы, не только нации, но те уникальные аспекты человеческого духа, которые составляли суть завоеваний цивилизаций"[31].
Далее, как и следовало ожидать, идет язвительный панегирик американской обороне и мощи американской системы коммуникаций. Ибо сила обернулась ужасающим бессилием, а колосс оказался… нет, не на глиняных, а на "электронных" ногах! Чем не замедлило воспользоваться Советское правительство,
Без предупреждения тихим утром в пятницу началась атомная война. Она и прошла на удивление тихо — совсем не так, как описывали в своих книгах писатели-фантасты и изображали в кинокартинах режиссеры. Армагеддона с миллионами жертв, эффектными пожарами и вздымающимися над горизонтом ядерными грибами не было. Просто высоко в атмосфере над территорией Америки были взорваны четыре огромных ядерных устройства. "На Земле услышали лишь низкие раскаты далекого грома. Жертв, радиоактивных осадков, разрушений не было. Но взрывы мгновенно отозвались во всех без исключения компьютерных сетях, во всех телефонных линиях, банковских системах и на всех электростанциях от штата Мэн до калифорнийского города Сан-Диего. Детонация создала мощный электромагнитный импульс (ЭМИ), подобно сотням тысяч молний избирательно пронзивший нервные узлы Америки. Огромные компьютерные банки данных были отныне бесполезны. Катушки электрогенераторов с шипением сгорели все до одной. Телефоны замолкли. Век Коммуникаций прекратил свое существование в одну миллисекунду, и вместе с ним канула в небытие американская военная, политическая и экономическая гегемония"[32].
Американский президент был поставлен перед выбором: сдаться, согласиться на всеобщее разоружение, уничтожение долларовой системы и потерю национального суверенитета — или сопротивляться, собрав лишь немногочисленные силы, которые скорее всего были обречены на поголовное уничтожение. Политический лидер, для которого человеческая жизнь не пустые слова, не мог выбрать второе…
Так Америка пережила первую в своей истории и самую бескровную — из всех воображаемых историй, описанных фантастами, — оккупацию. Правда, множество "неблагонадежных" было сослано в концлагеря, а кто-то ушел в леса партизанить, но жизнь "в общем и целом" наладилась и под оккупантами. Разумеется, нашлись свои квислинги [*********] — им-то в романе достается больше критического заряда, чем русским.
***********
Квислинг, Видкун — организатор и лидер фашистской партии Норвегии. Военный преступник, содействовал захвату страны фашистской Германией, после чего стал премьер-министром. Казнен в 1945 году. Имя стало нарицательным для предателей своего народа.
Да и оккупанты совсем не те, что, скажем, в "Красном рассвете" (хотя кадры из фильма, на которых танки давят бегущих людей, или зал сената США, заваленный трупами расстрелянных прямо тут же сенаторов, смотреть без содрогания невозможно). "Кто были эти советские — ставшие администраторами, надсмотрщиками и боссами Америки? Удивительно, но они никак не подходили под наши стереотипы, почерпнутые из времен "холодной войны". Не свирепые "комиссары с густыми бровями" и не разбушевавшиеся грубияны, дующие взахлеб водку и несущие одну идеологическую банальность за другой. Нет, это были вполне современные мужчины и женщины — культурные, в меру прагматичные, вполне эффективно справляющиеся со своей работой, очень часто милые и в основном не лишенные человечности. У них было чувство юмора, желания, мечты. Их мечтой был мир, объединенный и движимый вперед единым механизмом, предсказанным Марксом и Лениным: "От каждого — по способностям, каждому — по потребностям". Вообще говоря, ничего плохого в этом лозунге… Советские захватчики завоевали страну не силой, а одержав куда более полную победу: они внедрили новую мифологию"[33].
Думаю, дальше
Времена действительно меняются — и вместе с ними формы пропаганды, видоизменяется конкретный "образ врага". Но когда же изменится само отношение к этому образу?
Увы, в американской научной фантастике последнего десятилетия на память приходит только одно произведение, где, правда, очень осторожно, с многочисленными оговорками и "микровыпадами" в наш адрес, по проводится идея сотрудничества двух сверхдержав в деле общего выживания человеческой цивилизации на Земле. Правда, для этого, по мнению авторов фильма "2010: одиссея-2" (1984) — режиссера Питера Хаймса и всемирно известного писателя-фантаста Артура Кларка, — нужно еще осуществить совместный полет в космос. И там, среди звезд, далеко от Земли, вместе задуматься над ее судьбой…
Эту главу я хочу завершить возвращением к Кларку, к его (с Кубриком) фильму "2001: космическая одиссея", с которого начинался мой рассказ, и к фильму-продолжению. Без упоминания об этих двух картинах — и книгах Кларка — тягостное ощущение, которое могло остаться у читателя после знакомства с этой главой, боюсь, никогда не развеется.
Напомню, что первый фильм вышел на экраны Америки в 1969 году, и тем же летом счастливая судьба "занесла" картину в Москву на кинофестиваль. Для большинства кинозрителей, не сомневаюсь, то было первое знакомство с мощью современной кинофантастики, с ее новыми — поистине фантастическими — техническими возможностями.
Теми июльскими днями в зале незримо присутствовало космическое мироощущение. Меньше месяца оставалось до старта "Аполлона-9" к Луне, и это событие напряженно ожидали не только по ту сторону океана…
Можно себе представить волнение, которое охватило нас, когда на огромном экране показали Луну почти освоенную, обжитую учеными разных стран. Причем снято это было так искусно, что в полной мере создавалось впечатление документальности происходящего!
Легкие трения между "нашими" и американцами в фильме едва намечены. Зато извечное, как считали, видимо, авторы картины, чувство агрессивности — каинова печать человечества — программно заявлено в прологе. Но почему же тогда большинство рецензентов усмотрело в финальных кадрах картины смысл, который в нее не вкладывали постановщики?
Ведь нигде, ни единым намеком в фильме не сказано, что Звездный Мальчик — сверхчеловек, в которого, следуя воле неведомого Вселенского Разума, превратился астронавт Боумэн, — летит на Землю с целью предотвратить ядерное столкновение сверхдержав.
Но именно это и увидели. Почувствовали что-то такое, что сами создатели фильма в процессе работы над ним, может быть, и ощутили — но подсознательно. Какое-то настроение, предчувствие, тревога…
Ключ к "пониманию" финальных кадров позже дал Артур Кларк. Видимо, он остался неудовлетворен общей атмосферой загадочности в финале, за которую, разумеется, ответственность нес режиссер, и в "романе" (фактически — беллетризованном сценарии), вышедшем в том же году, постарался все разъяснить…
АРТУР ЧАРЛЗ КЛАРК
Род. в 1917 г.
Выдающийся английский писатель-фантаст и популяризатор науки, один из классиков современной научной фантастики. Окончил Оксфордский университет (физика). Во время второй мировой войны служил в ВВС, работал на радарных станциях. Президент Британского межпланетного общества (1950–1953). Автор книги об атомных исследованиях в Великобритании "Рождение бомбы" (1961). С 1956 г. — гражданин Шри-Ланки. Дебютировал в фантастике в 1946 г. Автор романов "Конец Детства" (1953), "Город и звезды" (1956) и др. Лауреат высших премий в жанре фантастики и Премии Калинги, присуждаемой ЮНЕСКО за вклад в популяризацию науки (1961).