УльтраНасилие
Шрифт:
— Чего ты хочешь?
— Я здесь, чтобы убедиться, что ты придешь на ужин.
— Когда ты говорила с моим братом, могу сказать, что ты немного не определилась.
Он посмотрел на меня сверху вниз, вдыхая пространство между нами. Наконец, я начала понимать, что он только что сказал. Мой Гаррет был его братом?
Я не могла смириться с тем, что он был крысой. Все, что я ему рассказывала, было залито в любопытные уши Института. Это означало, что они не хотели моей смерти, иначе бы
— Я не хочу ужинать. Я хочу…
— Каждый из нас чего-то хочет от другого.
Мужчина дотронулся до моей щеки и нежно провел по ней большим пальцем. Мое сердце грозило вырваться из груди. Что-то подсказало мне, что мы хотим разных вещей.
Нуждаясь в личном пространстве, я протиснулась мимо него и, оставив между нами приличное расстояние, снова повернулась к нему. Он прислонился к моей стене с дерзкой насмешливо-злобной улыбкой на лице.
Черт, черт, черт. То, как невозмутимо он выглядел, обнимая себя, его татуировки на костяшках пальцев. Его темные брюки и классические туфли, его идеально заостренные волосы; этот мужчина был настоящим сексом на двух ногах.
Он был опасен. У него было обаяние чарующей змеи, которая покачивалась перед своей добычей, прежде чем нанести удар. Я знала все о таких мужчинах как он. Они были королями, которые восседали на своих метафорических тронах и обрушивали адское пламя на всех, кто не делал того, чего они хотели. И если он был королем, то я была всего лишь шутом.
— В конце концов, я хочу, чтобы ты стала моей, ты же это понимаешь?
— Не стану соглашаться, но и отрицать тоже.
Он улыбнулся шире, обнажив идеальные белые зубы. Я был честна сама с собой относительно сценария, в котором он найдет путь в меня — я уже думала об этом. Это не означало, что я добровольно сброшу штаны и нагнусь; это просто означало, что мне не уделяли внимания с последнего года обучения в старшей школе.
Не стыдно было признаться, что мне стало одиноко. Если это сделало меня слабой, пусть будет так. Я была всего лишь человеком, а он был, безусловно, самым привлекательным мужчиной, с которым мне когда-либо приходилось контактировать.
— И ты носишь это?
Он прервал нашу безмолвную речь и позволил своим глазам блуждать по моему телу. Я посмотрела на свое черное платье-кимоно, которое я стянула посередине тонким коричневым кожаным ремнем.
— Он не сказал мне, куда мне идти. Мне переодеться?
Я просто попросила у этого сумасшедшего совета по моде?
— Нет, ты можешь надеть бумажный пакет, и все равно останешься совершенной.
Искренность в его голосе поразила меня. Мне нечего было сказать в ответ.
— Я возьму свои туфли. Стой на месте, — крикнула я через плечо, вбегая в свою комнату.
Менее чем за двадцать четыре часа мне стало легче с ним, чем с мальчиком, с которым я встречалась шесть
Но я все еще думала о себе и постоянно повторяла в голове, что, кем бы ни был этот человек, он был плохим предзнаменованием.
Глава 5
Я сосредоточилась на своей сигарете с гораздо сильнее, чем стоило. Его грузовик был гигантской машиной с комплектом подвески, из-за чего я чувствовала себя примерно в двенадцать раз больше, чем была на самом деле. Я была удивлена, что у него не было лимузина или шофера. Он должен был иметь более высокую должность в Институте, чтобы делать все, чтобы он ни захотел.
Открыв совместный счет на своем телефоне, я зашла в систему, чтобы проверить баланс. Когда экран загрузился, я едва удержалась, чтобы очень громко отреагировать. Они ушли. Ушло чуть больше полумиллиона долларов. Каждый. До единого. Цента. Если бы мое сердце колотилось перед этим, теперь оно бы полностью остановилось.
Майкл был жив. И либо он был в каком-то серьезном дерьме, либо только что узнал об этом аккаунте и хотел, чтобы мне не досталось ни цента. Мне сразу захотелось с ним поговорить. Был ли он ранен? Где, черт возьми, он был все эти годы?
И как он выжил, когда за моим отцом охотились, чтобы убить, как собаку, на улице?
— Все в порядке? — плавный, слегка хриплый голос вырвал меня из моих размышлений.
Я хотела позвонить в банк и узнать все, что могу, но я не стала принимать опрометчивых решений в присутствии человека рядом с собой. Покачав головой, я сунула телефон в сумочку и кивнула.
— Все в порядке.
— Сколько тебе лет?
Я приказала себе не разговаривать с ним, но мне необходимо было отвлечься или я определенно сошла бы с ума.
— Почти двадцать девять, — ответил он.— Ты всегда открываешь дверь с металлической битой?
Ну, разве это не было крепким отклонением? Он выглядел чертовски хорошо в свои почти тридцать.
— Я молодая одинокая женщина. Конечно, да. И, к сведению, обычно я не позволяю зажимать себя между стеной и сильным торсом, — добавила.
— Одинокая? Ты не одинока, — обиженно сказал он.
Когда я повернула голову, чтобы посмотреть на него, я заметила вдалеке «Диано».
— Неужели? А какая же я?
— Разве это не очевидно? Ты моя.
Он даже ни разу не посмотрел на меня. Теперь он больше казался не обиженным, а скучающим. Его ответ был настолько клишированным, что я бы рассмеялась, если бы не те повороты, которые преподносил этот день.
Я почувствовала облегчение, когда он заехал на стоянку и легко нашел место для парковки. Мне нужно было понять, что происходит, и убираться отсюда к черту. Когда он заглушил двигатель, но не стал выходить, я посмотрела на него. Было ясно, что он хотел что-то сказать.