Ультрасовременный ребенок
Шрифт:
Создав свое учение и школу, Платон, которого так называли в молодости за ширину плеч, а потом за широту ума, всю жизнь продолжая «пережевывать» полученные от Сократа знания, пытался прославлять учителя, как мог. И вот прославил на века. Сократ стал «гражданином мира», которого придумал Диоген, ходивший в полдень с фонарем, чтобы увидеть Человека.
И этим Человеком может стать… Кумир ребенка…
Но еще лучше, если кумир Вашего ребенка уже является подобным Человеком.
В конце концов, за множество веков, наверно, фонарь Диогена наконец смог осветить хотя бы одного из тех, которые лишь грезились Платону, –
Подростковая гламуромания
Я уже давно не чувствовала себя такой отсталой и необразованной, с таким косным мышлением и консервативными взглядами, как при разговоре с маленькой очаровательной Ликой, которая, будь жив сейчас Чехов, своей красотой и обаянием, наверное, влюбила б его в себя, как когда-то ее тезка Лика Мизинова.
Мне мерещилось, что я из поколения динозавров случайно оказалась в сегодняшнем гламурном дне, потому что слово «гламур» было главным при разговоре с десятилетней девочкой, управляющей им так же лихо, как ямщик лошадьми.
И если для меня отблеск этого слова лишь означал елейную мишуру, а жизнь, окрашенная им, напоминала опереточную мистерию или подсвеченную блуждающими разноцветными огнями, наряженную, как щеголиха, рождественскую елку, для нее это уже был стиль жизни, хотя о каком стиле вообще еще можно говорить в столь юном возрасте, на заре перед восходом солнца своей будущей судьбы. Но тем не менее… это было именно так, потому что, если мне было совершенно безразлично, какой шарф или шарфик обнимает меня, лишь бы он «обнимал», грея, как мне хотелось, Лике важным казалось совершенно другое – его люксовый бренд: чтоб он был из «семейства» Burberry или Gucci.
Хорошо, что родители Лики могли ей потакать в ее стильных запросах, совершенно не свойственных ранее детям. Собственно, они не только лишь потакали, а, скорее всего, сами формировали такие запросы, ориентируя девочку не на роскошь общения, а на роскошь, чтобы обладать в жизни роскошью, недоступную многим другим, и таким способом выделяться средь них.
Лика мне в самом деле казалась не от мира сего, но не по интеллекту или же необычному образу мыслей. Я не видела в ней следов детства. У нее был продуман каждый жест, каждый взгляд, а манерам ее бы, наверное, позавидовала бы Мальвина, так и не сумевшая воспитать Буратино, как и внешнему виду маленькой дамы из времен знаменитой маркизы Помпадур.
В ее детской повсюду дремали глянцевые журналы, служившие Лике, очевидно, наставниками и гувернантками, начиная от «Киндербазара», диктовавшего детскую моду для гламурных детей, и кончая любимым журналом родителей, а особенно мамы – Cosmopolitan, ставшим чем-то похожим на библию, повествующую о гламуре, с его мифами и догматами на сегодняшний день.
А ведь действительно, если современные мальчики буквально с пеленок мечтают о хай-тек-игрушках, то девочкам грезятся не только они. У них есть и другие желания – стать хоть чем-то похожими на красавиц, которые на них смотрят все время с обложек самых модных журналов. Им хотелось бы так же блистать, как они, очаровывать всех, живя будто бы в сказке. Они многое могут отдать за гламур, хотя слово «гламур» придет позже, осознанно лишь в старших классах…
Ну а как
Пожалуй, каждая девочка из благополучной семьи, начиная с трехлетнего возраста или чуть позже, вступает в своеобразный «гламурный» период, который можно назвать «принцессо-барбинским», мечтая быть самой лучшей и самой красивой. Это период бесконечного переодевания и ношения маминых туфель, познания женских секретов: от магии женской помады до магии нежных духов. Любая девчушка согласна накрасить себе лаком ногти и даже припудрить свой нос. Причем девочки не просто подражают мамам, а в них просыпается женственность, которая снова способна заснуть.
Заснет ли она или окончательно проснется в дальнейшем, зависит от многих причин, и прежде всего, конечно, от отношения к этому инфантильно-интуитивному кокетству родителей, осуждающих или приветствующих его.
И если такое кокетство Вас лишь забавляет, Вам ясно, что это – ступенька развития, Вы дочери дарите бальные платья и даже косметику, конечно же детскую и безопасную.
А Ваша дочь вдруг ощущает себя в бальных платьях принцессой из сказки, кружась и танцуя, пытаясь понравиться всем. Принцессой быть – это какое-то чудо! Ведь с ней происходят одни чудеса. Она так нежна, так хрупка, так чувствительна, что ей помешает горошина даже под сотней перин. Она так изящна, красива, нарядна, что ей обязательно встретится принц.
Она знает все, не умея при этом вообще ничего. Зачем ей уметь, когда сделают слуги…
В зависимости от того, как Вы будете реагировать на затянувшуюся стадию этого инфантильного кокетства, которую пытались разжечь сами, подбрасывая в топку массу аксессуаров для нее, от кружев до духов, увлечение своей неотразимостью может сопровождаться у дочери от почти хрестоматийного комплекса Электры, когда мама, возбудившая в девочке женственность, выглядит как соперница по отношению к папе, до модного ныне комплекса потребительницы – все для удовлетворения прихотей обожаемого ребенка.
Затянувшаяся «принцессо-барбинская» стадия – это также и путь к нарциссизму. Вашей дочери мало, чтоб ей все любовались. Она стала уже любоваться собою сама. Казалось бы, вера в свою неотразимость повышает самооценку девочки, что само по себе хорошо. Но нюансы повышения самооценки в данном случае не самые приемлемые – возвышение себя над остальными, нечто вроде мании величия. Но стоит ли уже на «тренировках» своей будущей гламурной жизни зарабатывать себе какую-то манию, быть может, даже приятную, когда в гламуре не должно быть изъянов. А мания – это изъян, да при этом еще и какой…
Если родители трезво смотрят на складывающуюся ситуацию и один из начальных этапов развития женственности у ребенка, то и это самолюбование, и желание возвыситься за счет бутафорских преимуществ – книксенов, суперпочтительных поклонов и бальных платьев – у их дочерей в дальнейшем может лишь перерасти в хорошие манеры и изрядный вкус.
Но когда на этом заостряется внимание, этому все время потакают… это лишь приветствуется… Когда мама с папой в самом деле превратились в слуг, да еще и в отменных… Ваша дочь действительно становится «принцессой», но не в самом лучшем смысле этого понятия. И тогда «принцессо-барбинский» период может затянуться навсегда.