)(улыбка)
Шрифт:
Сан Саныч в больнице…
Не хотите ли забавы ради проверить свои психологические способности, мой, конечно же, любимый читатель? Нет? Вы и так всё про себя знаете? Ну тогда с лёгким сердцем пропускайте этот кусок. А для тех, кто не пропускает, опять же с лёгким сердцем, излагаю тест на проницательность. Согласитесь, всё-таки удобно читать интерактивно!
Итак, допустим, вы бесцельно бредёте по улице, и вам на глаза попадается человек с добротным, офисного типа тёмно-чёрным рюкзаком, в серой куртке, серых джинсах, серого роста… В общем, весь сплошь серый, без ярких пятен, которые бы могли привлечь внимание. Что? У вас уже возникли нехорошие предчувствия? Подождите, я хочу ещё вот что добавить про него. У этого человека даже голос
И ещё, ещё можно? Короче, если бы вы незаметно пошли за ним следом, то… То он бы вас заметил! Представляете! Потому что он просто неприлично часто оглядывается. И так и стреляет внимательным взглядом по сторонам. Причём как глянет, так тут же и отводит глаза, как будто нечаянно с голым человеком встретился. Ну? Конечно же, вы всё уже поняли! Ясное дело, для вас этот тест – просто легкотня! Никому и в голову не может прийти, что это банальный преступник, или ещё того хуже, что это банальный оперативник на задании.
Ладно, сдаюсь… Вы правы, как всегда: это был Сан Саныч, молодой, но опытный хирург, заслуженно поставленный заведующим (завчиком, как его с обожанием называл за глаза персонал) гнойно-хирургическим отделением городской больницы номер такой-то. Точнее, это была его безответно и многолетне влюблённая версия в одну особу по имени Ляля.
Настолько влюблённая, что она, Ляля, мерещилась ему повсюду. Отсюда, кстати, его постоянная оглядчивость. Только работа отвлекала его от этой привычки. Ну или мантры собственного сочинения. Например, сегодня, в исторический день встречи с новой пациенткой, он часами твердил: «Я манья, я к жизни возвращаю…» И вот в таком состоянии он столкнулся с неизвестной девушкой, доставленной скорой помощью, из мусорного бака с набором разнообразных травм и переломов. Естественно, что он, как всегда, лично озаботился ее лечением.
Поэтому спустя какое-то время…
Ся очнулась от того, что к ней обратился мужской голос:
– Ну-с, моя хорошая, как ваше ничего?
Уловив направленность в её адрес этих слов, встроенный переводчик перевёл эти слова на родной для неё язык.
Осторожно открыв глаза, она увидела лицо мужчины, на изображении которого в её глазах всё тот же переводчик-коммуникатор услужливо поставил слово-подсказку – «врач».
– Моё ничего очень не очень, мой дорогой, – сказала она по подсказке всё того же переводчика. Внимательные глаза мужчины вспыхнули радостью, она мгновенно отметила, что его глаза были слишком сочувствующие для профессионала. Во всех мирах этой Вселенной врачи склоняются к тому, что избыточное сочувствие к больному только мешает эффективной работе. Конечно, в каких единицах они меряют это сочувствие, чтобы определить его избыточность, неизвестно никому, кроме них. Наверное, это великая врачебная тайна, но в любом случае Ся отметила, что глаза мужчины были слишком эмоциональны и выразительны.
– Белиссимо! – почти что вскричал врач. – Наконец-то ты пришла в себя.
– Так, хорошо! – сказал он, с удовлетворением разворачиваясь и уходя куда-то.
От стремительности его оборота пола накинутого медхалата стала развеваться, словно представляя себя полой рыцарского плаща. Его предыдущее восклицание было таким ярким, как будто он в своей душе радостно обнимал и целовал Ся. Она почувствовала себя ещё более неравнодушной к этому мужчине, и тогда неконтролируемое любопытство отделилось от неё тихим невидимым облачком и последовало за этим мужчиной прямо в ординаторскую.
Едва он вошёл, с противоположных концов комнаты два молодых человека встали, как оказалось, тоже врачи, и синхронно сказали одну заготовленную фразу, с которой стерегли Сан Саныча уже, наверное, с час:
– Сан Саныч, вы отпустите меня сегодня пораньше?
Радостный Сан Саныч согласился в честь того, что Ся пришла в себя.
– Ладно, валите, – сказал он ординаторам.
– И как вам не хочется людям перевязки делать? Разве не об этом вы с детства мечтали? – искренне удивился он им вслед.
В ответ один ординатор просветил его:
– Конечно, хочется, но нам далеко до вас, Сан
Но Сан Саныч их уже не слушал, он уже продумывал дальнейшую тактику лечения Ся. Тут любопытство Ся, будучи вольным свидетелем этих событий, опомнилось, взялось под контроль и оставило в покое Сан Саныча…
Через неделю Сан Саныч столкнулся с двумя вопросами. Первый вопрос был тот, что он не мог найти объяснение такому быстрому заживлению травм у Ся. Она была практически здорова. И второй вопрос – её можно было выписывать, только она была без документов. Ничего внятного не могла сообщить о своём прошлом, и никаких родных она тоже не могла припомнить. Полиция тоже пока ничем не помогла. Прямо-таки человек из ниоткуда. И как её отправить в это ниоткуда, Сан Саныч не знал.
Поэтому, коротко посовещавшись по этому вопросу с подчинёнными, которые так ничего ему и не посоветовали, он временно, прекрасно осознавая проблематику этого слова, выписал её домой. К себе домой. Как ординаторы пошутили, типа взял работу на дом. Ся не возражала. Во всей её неудачной командировке общение с этим врачом было единственным развлекательным моментом. Так, во всяком случае, она себе объясняла повышенный интерес к Сан Санычу.
…И дома
– Ну всё, сегодня я ему устрою! – подумала с предвкушением удовольствия Ся.
– Я устала сидеть на этой планете без связи со своим начальством, без возможности вернуться домой и, самое главное, наблюдать, как каждый день передо мной ходит мой спаситель, этот благородный красавчик, стопроцентный человек, причём абсолютно вакантный в смысле любовных отношений. Утром он уходит на работу, замечая во мне только то, что я сделала ему завтрак. Вечером он приходит с работы, вообще ничего не замечая во мне. Формально только брякнув «привет». Засыпая, поклюёт ужин. И всё. Между ужином и завтраком утомительно долго тянется ночь, но он настойчиво игнорирует меня. Он, видите ли, спит. А я, между прочим, вынуждена напомнить себе в миллионный раз, для утешения глянув на своё отражение, что я точная копия Мисс Вселенной. Не вашей, нашей. Ибо главная функция нашей Мисс Вселенной – это позволять снимать с себя копии для воспроизведения таких, как я. А наша Мисс Вселенная, точнее её копия, – она и на вашей земле еще более Мисс Вселенная, чем ваша. А он, видите ли, спит всю ночь напролёт. А то, что девушек у него нет, я знаю точно. Ну в его квартире обнаруживаются следы каких-то девушек, какие-то предметы туалета точно есть. Я исследовала этот вопрос, когда его не было дома. Но в его доступной для меня жизни женского пола не обнаружено. Вот объясните мне, как здоровый человек тридцати трёх лет может спать рядом с Мисс Вселенной уже целых две недели и никак не реагировать на её благожелательное присутствие в его жизни. Я сделала открытие, что отсутствие связи со своим начальством имеет не только множество огромных минусов, но и один малюсенький плюсик, который в моих глазах уже начинает перевешивать все эти минусища. Отсутствие связи – это же отсутствие контроля. И как только до меня это дошло, то тут-то я и решила: ну всё, в это воскресенье я ему устрою! На работу идти ему не надо. Поэтому по воскресеньям он обычно отсыпается до обеда, потом стандартные действия по хозяйству – как-то стирка, уборка, затаривание еды на неделю и опять спать. Так вот тут-то я и вклинюсь.
Ся полуодела на себя какую-то блузку и в трусах и лифчике села к спящему своему бывшему лечащему врачу на диван. Блузка у неё была одета на голову, как будто волосы у неё запутались, и она как будто не могла ни снять её, ни одеть.
– Эй, просыпайся, помоги мне тут, – сказала она, толкая спящего Сан Саныча.
– Ааа? Что тебе?
– Да вот, помоги мне тут.
Саныч раскрыл глаза и протянул руки к проблемному месту: «Ну что там?» Ся захватила его руки, и блузка переместилась с головы на руки Саныча, образовав какой-то быстрый и прочный узел.