Умер дважды. Рассказы из жизни и о жизни
Шрифт:
– Не хочу, чтобы ты уезжала надолго.
– Это ненадолго. Неужели ты не понимаешь…
– Я всё понимаю: ты хочешь оставить меня одного.
– Альберт, Ирма – моя давняя подруга, я знала её мать много лет. Кто, как не я, поможет ей в трудную минуту. Дорогой, я буду звонить тебе каждый день.
Несмотря на явное недовольство мужа, Юлия не могла не поехать. На следующий день, прощаясь с семьей, она тихонько шепнула дочери на ухо, улучив момент, когда Альберт ненадолго вышел из комнаты, оставив их одних:
– Не забывай на ночь дверь своей комнаты запирать на ключ.
– Зачем? – удивилась девушка.
– На всякий случай. Обещай мне!
– Ну, хорошо.
С таким напутствием Юлия Краних уехала. ОНа не знала, что с этой минуты для неё начался отсчёт мрачных часов совсем другой жизни.
Путешествие с юга на север Юлия проделывала не раз. Раньше оно казалось почти рутинным, но на этот раз оказалось кошмарным. Из-за обильного снегопада поезда опаздывали, некоторые маршруты отменены. Юлии пришлось пересаживаться и пересаживаться, ожидая подходящего поезда и час, и два. Во время дорожной суеты она то ли выронила, то ли забыла где-то косметичку с зарядным устройством и осталась на следующие десять дней без мобильной связи. Вместо шести часов Юлия добиралась до подруги двенадцать и приехала к ней затемно. Мужа в одиннадцать часов вечера она решила не беспокоить, отложив звонок на завтра. Утром её закрутили неотложные дела и только вечером, с сожалением отложив в сторону мёртвый мобильный телефон, она позвонила с домашнего телефона подруги. Объяснив Альберту возникшую ситуацию, она дала ему номер телефона Ирмы и просила звонить в любое время, а также передать привет Монике.
Три вечера Юлия оставалась с подругой в квартире умершей матери Ирмы. Они разбирали бумаги, упаковывали не нужную теперь хозяйке одежду: часть её решено отдать в Красный Крест, часть просто выбросить. Квартиру тоже нужно было сдавать, но прежде освободить от мебели, посуды и других вещей, которые необходимы только при жизни, а со смертью их владельца теряют смысл. Женщинам пришлось оформлять целую кучу бумаг, ездить по инстанциям, договариваться о каждой мелочи. Потом были похороны, снова бесконечные формуляры и хождение по инстанциям. Всю неделю Юлия с Ирмой приходили домой поздно вечером и, усталые, ложились спать. И только на седьмой день у них выдался свободный вечер.
Около восьми позвонил Альберт. Юлия извинилась, что не могла всё это время с ним связаться, потому что скопилось много дел и голова была занята совсем другим.
– Не понимаю, какие могут быть у тебя дела, ведь похороны организует похоронное бюро? – вопрос звучал с непонятным подтекстом.
– Нужно было разобраться с пенсионным фондом, с владельцем квартиры, одеждой, мебелью, всюду написать заявления о выбытии клиента в связи со смертью, – Юлия подробно рассказывала, куда и на что уходило время. Ей казалось, муж должен всё понять правильно, ведь она не грешила против истины и говорила только то, что было на самом деле.
– Почему ты не звонила? Я пытался каждый день до тебя дозвониться, но никто не подходил к телефону, – задал Альберт мучавший его вопрос. Объяснения жены он слушал вполуха и не поверил ни единому слову. Он никак не мог согласиться с тем, что какая-то знакомая оказалась для Юлии намного важнее, чем он, самый родной и близкий человек.
– Но ведь…
– Ты наверняка проводишь вечера не только с подругой, но и с каким-нибудь другом – у тебя полгорода знакомых. В общем, если ты завтра не вернешься домой, я собираю все вещи и отправляю твою дочь в отель, где она будет дожидаться твоего приезда.
– Я не могу приехать завтра – у меня билет взят на другое число, и тебе об этом прекрасно известно. Что случилось, Альберт, почему ты разговариваешь со мной в таком тоне? И что за глупости с отелем? Я тебя просила оставить Монику в покое и не задирать по пустякам, – Юлия рассердилась и напугалась одновременно. Рассердилась на очередную глупость, которую продиктовала Альберту его услужливая ревность. А напугалась, что он может сделать что-то плохое дочери.
– Тон у меня нормальный. Я сказал всё. Какая жизнь тебя ждёт – зависит только от тебя.
Юлия с удивлением услышала короткие гудки – муж положил трубку. По недолгому размышлению Юлия расценила разговор как неприятный, отдающий шантажом, но не смертельный. Альберт и раньше устраивал ей подобные сцены, и со временем она стала всё меньше обращать внимания на его угрозы. Единственное, что ей в этот раз не понравилось, – то, что он угрожал не ей, а дочери. Это случилось впервые после того случая, когда Альберт хотел отправить Монику в интернат, но тот разговор был так давно…
Немного успокоившись и посоветовавшись с подругой, Юлия решила, как запланировала с самого начала, остаться в Киле ещё на два дня. Домой она звонила каждый вечер, но к телефону никто не подходил. Мобильного телефона в то время у Моники не было…
Через два дня после неприятного телефонного разговора с мужем Юлия выходила из вагона скорого поезда, прибывшего на главный железнодорожный вокзал Мюнхена. Оглянувшись вокруг, она не увидела никого из встречающих. Раньше, когда она возвращалась из поездок к подруге, около вагона всегда стоял с букетом цветов Альберт. В этот раз мужа не было на обычном месте. Недовольно пожав плечами и подумав, что он всё ещё на неё сердится, Юлия вышла на привокзальную площадь и села в такси, стоявшее первым в длинной веренице жёлтых машин, ожидающих пассажиров. Она назвала адрес и откинулась на заднем сиденье. Предчувствие чего-то непонятного и страшного, возникшее после странного разговора с мужем, поднялось к самому горлу. Она старалась подавить в себе это неприятное ощущение, думая о том, что, возможно, у Альберта сломалась машина, или много работы, или.., или… Подобными оправданиями она пыталась отогнать от себя грозное облако надвигающегося или уже случившегося несчастья, окутавшее её неожиданно с ног до головы своей неотвратимостью.
Подъехав к дому, Юлия увидела свет в окнах гостиной и облегчённо вздохнула. Расплатившись с таксистом, она быстро пошла к входной двери. Нажав на кнопку звонка, женщина осталась стоять у двери, зябко передёргивая плечами не столько от холода, сколько от недоброго предчувствия. Через три минуты, не услышав ничьих шагов и отчаянно запаниковав, Юлия открыла дверь своим ключом. Зайдя в дом, напуганная женщина, не раздеваясь, прошла в гостиную, где по-прежнему горел яркий свет. В кресле сидел Альберт. Он тут же поднялся, едва жена появилась на пороге комнаты. Встал около кресла и напряжённо смотрел на неё, не делая даже попытки приблизиться.
– Что случилось? – В голосе Юлии звучала тревога. – Почему ты меня не встретил на вокзале?
– Сломалась машина.
– У тебя их две. В крайнем случае, мог бы приехать на такси.
– Не мог.
– Ты не хочешь подойти ко мне? – не удовлетворилась ответом Юлия, отчётливо чувствуя, что муж недоговаривает что-то важное. – Всё ещё сердит?
– Мне не на что сердиться, – он подошел к жене и помог раздеться, но не поцеловал и все время отводил глаза.
– Где Моника? – Юлия отдала пальто в руки мужа и направилась к горящему камину, чтобы у огня избавиться от озноба. Боковым зрением она увидела, как пальто выпало из рук Альберта и он поспешно наклонился за ним. Ответа она не получила. Недовольно покачав головой на более чем странное поведение, Юлия развернулась и пошла из гостиной.