Умереть впервые (Особое поручение, Ралион 2)
Шрифт:
— Пришла…
Голос его выдавал ужас, смешанный с восхищением.
Крохотная фигурка двигалась откуда-то со стороны деревни.
Даже на почтительном расстоянии Таилег разглядел арсан — такой же, как в его видении. Холодок пробежал по его затылку. Фигурка скользила по траве, изредка приостанавливаясь, чтобы погладить травинку или ветку куста.
Таилег смотрел, и какая-то странная несоразмерность бросилась ему в глаза. Понаблюдав, он понял, какая именно.
Силуэт был детский.
Даал оглянулся и указал пальцем в сторону медленно приближающегося призрака.
— Я, кажется, знаю, кем он решил закусить. Таилег обомлел.
— Богиней? Ты с ума сошел!
— Она станет богиней, только когда войдет в Храм, — возразил Леглар яростным шепотом. — А до тех пор она почти не отличается от человека. Виноват, от карлика. Пошли!
И он кинулся бегом, стараясь перехватить малышку прежде, чем она достигнет развилки «нитей».
Таилег кинулся следом, на бегу оглядываясь и разматывая длинную цепь. Хорошо, если она сможет удержать тварь с полминуты. Судя по царапинам на дереве и по ранам, силы существа были чудовищны.
Силуэт заметил их — теперь уже всех троих, так как двигался в их сторону. «У нас будет очень мало времени, — размышлял Таилег холодно. — Потом это придет и начнет нами ужинать. Вот ведь невезение! Каков выбор — позволить сожрать воплощение Молчаливой — за что богиня, надо полагать, благами не одарит — либо самому стать закуской, в надежде, что Молчаливая успеет скрыться».
Таилег верил в перевоплощение, но блага этой жизни ему казались несколько более убедительными.
Впрочем, выбора, конечно, не было.
Девочка остановилась и посмотрела на незнакомцев, преградивших ей дорогу. Даал хотел было что-то сказать про опасность, про охрану и все такое прочее, но язык застрял у него в горле.
От робости.
В чем Даал даже себе самому признался очень не скоро.
Таилег, изо всех сил стараясь не оглядываться, извлек небесный камень и встал перед девочкой на колени.
Та повернула к нему голову, и Таилег узнал ее лицо. Он видел его совсем недавно… только где? На корабле, где подарил ей булавку, или в безмолвном лесу, у ступеней, ведущих к каменному кольцу?
Девочка улыбнулась ему и коснулась ладошкой лба. Слов, которые она произнесла, Таилег не понял, но прозвучали они, подобно музыке. Ошеломленный Даал, который стоял рядом и не знал, куда девать руки, увидел, как на лбу Таилега разгорается кольцо, состоящее из двух полумесяцев.
Белого и серого.
А Таилег увидел искорки в глазах девочки и ощутил скрытую в них силу… которую скоро, возможно, разбудят.
На благо или на великие беды.
Он протянул девочке камень, серебристые прожилки которого искрились под луной, и наклонил голову.
И неожиданно время замерло.
— Еще не поздно передумать, — прожурчал хорошо знакомый Таилегу голос.
Таилег и не подумал оборачиваться.
— Боюсь, что ты опоздал, приятель. Искренне надеюсь, что увижу твою шкуру, прибитую к чьей-нибудь стене.
Он вроде не произносил слов вслух, но отдавались они у него в голове раскатисто и звучно.
— Ей он ни к чему, — не унимался голос. — Для нее это еще одна безделушка. Для моего повелителя — спасение от многих несчастий. Отдай камень, человек, и я не трону ни вас, ни ее.
— Я уже предложил тебе поискать его и помню, что ты сделал с теми, кто был поблизости.
— Жизнь одного человека ничего не значит, — прошелестел голос, и металл зазвучал в нем — металл и шум надвигающейся бури. — Твоя подружка играет чужими жизнями так же, как и я. Отдай камень, человек, и ты не пожалеешь.
— Нет, — ответил Таилег, и время вновь возобновило свой ход.
Девочка взяла камень в руки, и тот на миг вспыхнул синим пламенем. Пламя угасло, но камень принялся менять форму, оплывая серебряным облаком, вытягиваясь и утончаясь.
И непонятный, мягкий и высокий голосок на миг ворвался в сознание Таилега. Два слова произнес этот голосок, и Таилег не понял — ему ли принадлежит этот голос, его противнику, Молчаливой или кому-то еще:
«Выбор сделан…»
Из оцепенения Таилега вырвал истошный крик Леглара:
— Берегись!..
Таилег обернулся, загораживая собой девочку. Силуэт лился к ним, перепрыгивая через кусты. Он мчался быстрее самого быстрого скакуна, и очертания чего-то могучего, косматого и обладающего парой горящих глаз все явственнее проступали из серебристого вихря.
В бою время движется очень медленно.
Даал уже понял, куда направляется силуэт, и, осторожно подхватив девочку на руки, прыгнул через кусты, чтобы убраться с пути несущегося существа.
Таилег же взмахнул цепью, что запела, как натянутая тетива, и метнул свой снаряд в ноги надвигающемуся врагу, откатываясь в сторону.
Тяжелая лапа свистнула возле его уха, забирая с собой прядь волос.
Громко щелкнула о камни опутавшая противника цепь.
Страшный вопль боли — смесь стона, рычания и шипения — едва не оглушил Таилега. Существо корчилось, пытаясь сорвать с себя цепь; там, где блестящие звенья касались его плоти, та дымилась, сгорала и таяла, наполняя воздух отвратительным смрадом.
«Серебряная цепь, — подумал Таилег ошеломлено. — Быть того не может… она только что была стальной!»
Тут он осознал, что еще жив, и оглянулся, пока было время оглядываться. Со всех сторон к их холму бежали люди. Даал мчался к холму с девочкой на руках. «Правильно, — подумал Таилег, извлекая метательные стрелки и кинжал. — Неси ее в Храм, пока есть время».
Огоньки показались со всех сторон долины.
Приближалась помощь.
Цепь жалобно хрустнула, и существо с ревом поднялось на ноги, готовое обхватить обжигающий металл лапами, порвать его, броситься за добычей. Даал бежал медленно… бесконечно медленно…