Умереть за Христа
Шрифт:
– Ну, опять про свою демократию, – скучающе протянул Санёк.
Литераторшу класс не любил.
Адресок Ксюха запомнила, благоразумной Аньки рядом не было, и, с трудом отсидев до конца урок литературы, Ксюхаа поехала в центр. Славика решила с собой не брать – какой экстрим, когда за спиной стоит шкафоподобный парниша с пудовыми кулаками. А вот когда одна – совсем другое дело.
Спускаясь в подвал по скрипящей скособоченной лестнице, да ещё в полной темноте, она вполне оценила «экстрим». Свет сотового телефона не мог разогнать мрак затхлого подвала, и Ксюха, всегда славившаяся безрассудством и бесстрашием, чувствовала,
К темноте Ксюха уже более-менее привыкла, так что путём ощупывания и разглядывания заключила, что находится в малюсеньком квадратном помещении с кирпичными стенами. Одну стену целиком занимала железная дверь. Ксюха нащупала ручку и замерла. С полминуты стояла, боясь шелохнуться, тревожно прислушиваясь к каждому своему вздоху и стуку сердца.
«Ну и дура ты, Ксения Владимировна, – подумала, наконец, она со злобой. – Даже Славик, даже этот Чокнутый из дома напротив, не труханули бы так! Конечно, если бы им пришло в голову сюда полезть. Ну ты чо, на одноклассниц своих становишься похожей, что ли? Ну, открой дверь, не куксись», – уговаривала себя Ксюха.
Было ужасно страшно, но Ксюха знала, что не может убежать, не зайдя за эту дверь. Иначе она потеряет всё уважение к себе. Ксюха зажмурилась и дёрнула ручку.
Дверь бесшумно отворилась. Раскрыв глаза, Ксюха с интересом поглядела в дверной проём. За ним было просторное тёмное помещение с неясными очертаниями труб на заднем плане. А на переднем… Сначала Ксюха подумала, что посередине комнаты сидит манекен, настолько фигура была неподвижной.
«Подожду немного. Если это человек, он, в конце концов, зашевелится», – промелькнула в Ксюхиной голове рациональная мысль. Но ожидание затянулось. Ксюха стояла как соляной столп, человек тоже признаков жизни не подавал. Ксюхе надоело, и она крикнула: «Эй, есть кто живой!?»
Протянулось долгое мгновение ожидания, и манекен ожил.
– А я думаю, кто это тут бродит, – отозвался он голосом Маньяка. – Включи свет, выключатель справа от тебя.
Ксюха щёлкнула выключателем, на сводчатом потолке зажглась лампочка. Подвальчик был довольно уютным – на трубу, разделяющую его на две половины, была положена длинная доска, сверху постелено одеяло с утятами, на котором и восседал Маньяк. При свете слабой лампочки он оказался небритым темноволосым парнем со взглядом тормоза и полосатым шарфом на шее.
– Вот ты придурок, – облегчённо вздохнула Ксюха. – Нельзя было сразу объявиться, нужно было меня пугать! – Ксюха почувствовала, что Маньяк совершенно безобиден, поэтому вернулась привычному хамоватому стилю общения. – Ни стыда, ни совести!
– Да я сам напугался, когда ты зашла, – начал оправдываться Маньяк. – Мало ли кто зайти может, вдруг это кто-то из местных жильцов?! А ты садись, – Маньяк подвинулся на уголок своего топчана, освобождая место на одеялке. – Хорошо, что пришла. Почему вы, кстати, вчера убежали? А-а, неважно, не рассказывай. Обычно я тут один сижу.
– А что это за знакомая к тебе приходит? – Ксюха присела возле Маньяка.
– Знакомая? Это Оксана. Она уборщицей работает, но говорит, что она психолог. А она никакой не психолог, потому что если я её не понимаю, она сразу орать начинает, и говорит, что я на голову больной…
– А это что, не так?
– Нет,
– Да не очень как-то. А где ты раньше работал?
– О-о, – глаза Маньяка оживились, – я охранником работал. Тут такая история…
Взгляд Маньяка обрёл некое потустороннее выражение, и он начал бессвязную историю без начала и конца: «Мне нельзя возле Дома Советов ходить. Там часто бандиты собираются. Я когда охранником работал, мой начальник помогал бандитам, и он знал, что я не согласен. И тогда он натравил на меня бандитов. Они и сейчас за мной следят. Я ещё с девушкой расстался, потому что мой начальник ей сказал, что со мной общаться не надо. А другой мой начальник работал в ФСБ. И я стал ему помогать. За тобой теперь тоже бандиты будут следить, они узнают, что ты со мной общаешься…»
Ксюха с интересом глядела на Маньяка. «Ясно, что психически нездоровый, – думала она, вполуха слушая его бредовые фантазии. – А кто тогда здоровый? Я? А может, Анька? Про Чокнутого и вспоминать не буду. В любом случае, с психами интереснее. У них мышление нестандартное».
– Я тоже в ФСБ работаю, только ты не говори никому, это государственная тайна. Если узнают, что ты знаешь, тебя бандиты поймают…
– Скучная у тебя история, Маньяк, – Ксюха вскочила с одеялки и полезла за трубы ловить кошку, невесть откуда взявшуюся, молчаливую. – Откуда она здесь?
– И мой начальник, который в ФСБ работает, сказал моей девушке, чтобы она со мной опять встречалась…
– Эй, Маньяк, ты чо, оглох? – Ксюха вылезла из-за труб, после неудачной попытки поймать кошку. – Откуда она тут? Ты что ли притащил? Почему она не мяукает?
– А? Да, это я. Я её на кладбище нашёл, поэтому она такая неразговорчивая. – Так, на чём я остановился…
– Ты погоди, лучше я тебе свою историю расскажу. Знаешь, я переодетая принцесса. Джинсы на коленках рваные для маскировки, куртка грязная для той же цели. Мой батя-король конспирируется, живя в обыкновенной квартире, мама-королева торгует на рынке. Мы скрываемся, потому что в нашем государстве Оборвандии произошла бирюзовая революция и за нами охотятся….
– Я что, так неправдоподобно рассказываю? – Маньяк погрустнел.
– Да, ты хреново как-то заливаешь. Сам-то веришь в это?
– Да. Только я не врал, за мной и правда охотятся!
Ксюхе стало скучно. Она поднялась с одеяла, поправила ранец на спине.
– Прощай, Маньяк, надоело мне у тебя. Больно ты занудный.
– Уже уходишь? Плохо. Ко мне так редко приходят… Недели две назад ремонтники приходили, пришлось от них в углу за трубой прятаться, а кроме них никто. Ещё когда-нибудь придёшь?
– Не знаю, – пожала плечами Ксюха, и закрыла за собой железную дверь.
Поднялась по скрипучей лестнице, выглянула во двор. Вроде никого. Тихонько вылезла, и чуть не наткнулась на припаркованный рядом с дверью в подвал лиловый «пежо». Из окошка высунулся мордастый мужик: «Девушка, что вы там делали?»
– Кошек кормила! – крикнула Ксюха, на бегу прочитав на стене надпись «АСКЕТ». Кто это такой, интересно?
В автобусе было жарко. Ксюха расстегнула куртку, положила ранец на колени. Прикорнула маленько, проехала свою остановку, пришлось пешком обратно топать. Закурила Ксюха последнюю сигарету, бросила пустую пачку в ворох листьев, и, наслаждаясь осенью и согревающим изнутри дымом, медленно пошла домой.