Умеющая любить
Шрифт:
По трапу поднялись без происшествий, однако когда дошло дело до распределения кают, дети словно сошли с ума. Они носились из одной каюты в другую, кто-то пытался занять лучшее место, кто-то горько плакал, вытесненный конкурентами.
– Тихо! – властно сказал коронет Лигрезо, который пришёл проверить, как идёт заселение.
Дети, примолкнув, уставились на него. Кажется, им пришло в голову, что, увидев беспорядки местного значения, коронет передумает брать с собой всех.
– Сейчас фра Николь зачитает, кто в какую каюту заселяется. Предупреждаю, что все, находящиеся на борту корабля, подчиняются непосредственно
Дети возбуждённо зашумели. Шанс постоять на капитанском мостике заставил всех без возражений занять собственные каюты, и дальше проблем с дисциплиной у нас просто не было.
– Прекрасный ход! – шепнула я Лигрезо, и он чуть улыбнулся в ответ.
– Надеюсь, вы не откажетесь поужинать со мной сегодня вечером, - сказал коронет.
– Не знаю, - честно сказала я. – Если никто из детей не заболеет…
– Буду надеяться, что всё будет хорошо. Я вас ещё навещу, - и Лигрезо удалился на свою палубу. Я проводила его задумчивым взглядом. Наверное, нам нужно поговорить. Будет честнее, если он поймёт, что мне нравится другой.
В дороге мы не скучали. Я придумала для детей простые настольные игры, начертив на листе бумаги что-то вроде тех старых игр-бродилок, где течение относит корабль на два хода вперёд, пираты задерживают на два хода, а кракен безжалостно топит судно. Даже такие немудрёные игры имели огромный успех среди детей. В них с удовольствием играли все – и семилетние малыши и взрослые девочки, мои ровесницы.
Непоседливым мальчишкам, вылетевшим из игры, я предложила сыграть в крестики-нолики или в морской бой. Обе игры не требовали особых приспособлений и скоро тоже стали любимыми. Я даже подумывала устроить турнир по морскому бою.
Детям очень понравилась сытная морская еда, и они, не хуже чем когда-то Беан, хвалились друг перед другом, что знают, как на морском языке называется кухня.
В общем, морское путешествие можно было даже назвать приятным, если бы не шторм, внезапно налетевший на нас в открытом море, после того, как мы уже благополучно миновали два порта.
Впервые мне пришлось поволноваться за жизнь вверенных мне детей, да и за свою собственную, что уж тут скрывать. Разгулявшиеся волны захлёстывали палубу, под ногами всё ходило и качалось. Детям я настрого запретила выходить из кают и наказала держаться и не устраивать кучу малу, чем уже с визгом и явным удовольствием занялись малыши. Они явно не осознавали опасности и воспринимали качающийся под ногами пол как весёлую игру.
Но не все выносили качку так хорошо. Зайдя в каюту к Лиро, я обнаружила её сидящей в обнимку с ведром. Бледно-зелёная и слабая, она выглядела такой больной и несчастной, что у меня сжалось сердце.
– Совсем плохо? – сочувственно спросила я и положила руку на лоб девочки.
Лиро дёрнулась, но сил на серьёзное сопротивление у неё уже не оставалось, и я без труда удержала её на месте.
– Зачем…ты со мной возишься? – слабо спросила девочка.
– Потому что тебе плохо, - удивилась я. – И мне вовсе не доставляет удовольствия видеть, как ты мучаешься.
– И тебе не противно? – усмехнулась Лиро.
– Когда я не могла ходить, Беан выносил за мной горшок. Думаешь,
С моей руки текло успокаивающее тепло, и Лиро понемногу расслаблялась.
– У тебя…рука светится! – удивилась она.
– Это магия. Я не совсем понимаю, как она работает. Она проснулась недавно. Тебе легче?
– Да, - Лиро облегчённо вздохнула. – Спасибо.
– Лиро…Ты можешь не отвечать, если тебе это неприятно. Где ты жила до приюта?
Я уже думала, что она не ответит, но, помолчав, Лиро сказала:
– Когда умерла моя мама, я жила у тётки. Она…она меня ненавидела.
– Почему? – осторожно спросила я.
Лиро поджала губы.
– Она считала, что моя мама отняла у неё жениха. Отец…он потом погиб на войне, но она всё равно считала, что мама во всём виновата. А когда я что-то делала не так, тётя кричала на меня и обещала сдать в приют.
Я сочувственно молчала, надеясь на откровенность Лиро, но та уже опомнилась.
– Нечего меня жалеть! – сварливо сказала она. – А ведро я вынесу сама!
– Для этого есть стюарт, - возразила я, забирая у неё ведро. – А вам запрещено выходить из кают, пока море не успокоится.
Найти стюарта в этой неразберихе было сложновато, и я сама поднялась на палубу, чтобы выплеснуть содержимое ведра в море. Наверное, я всё ещё не привыкла к тому, что в новом теле я хрупкая девушка, и мало чем отличаюсь от своих подопечных приютских детей. Меня швырнуло так, что ведро вылетело за борт, и я сама чуть не последовала за ним, но, вцепившись в поручень, сумела удержаться. Меня тут же окатило солёной водой, и я поспешила спуститься в каюту. Крен палубы не дал мне сделать это быстро, а когда, наконец, я добралась до места, обнаружила под дверью сердитого коронета Лигрезо.
– Разве вы не знаете, что выходить на палубу во время шторма опасно? – сурово спросил Гариз, неодобрительно разглядывая моё мокрое платье.
– У меня были дела…неотложные, - немного смущённо сказала я. Не рассказывать же принцу о том, что утопила казённое ведро.
– У вас морская болезнь? – чуть нахмурился он.
Я качнулась и невольно ухватилась за коронета, чтобы не упасть.
– Простите, - смущённо извинилась я. – Думаю, для разговоров сейчас не лучшее время. Я должна проверить, всё ли в порядке у детей.
– Я уже проверил, - медленно сказал Лигрезо, не сводя с меня взгляда. – Всё в порядке, - заверил он. – Идите в свою каюту и никуда не выходите, - он как будто пришёл в себя, сухо кивнул и удалился.
Эта видимая холодность никак не вязалась с выражением его глаз.
Мне очень не понравилась эта встреча. Как женщина, я не могла ошибаться в том, что вызываю у коронета весьма понятный интерес. При всём том никаких признаний с его стороны не было, и говорить ему о том, что я его не люблю, было бы преждевременно и глупо. Однако я уважала Лигрезо, он был несомненно порядочным человеком, и мне было его жаль. Куда заведут его чувства? В конце концов он непременно придёт к тому же выводу, что уже давно сделала я – у нас нет будущего. Мне нужно быть очень осторожной, чтобы не провоцировать его. А ещё лучше – дать понять, что мне нравится другой. Иначе, как в дурном романе, недоговорённости между нами приведут его к неверным выводам, а мне не хотелось бы с ним ссориться.