Умираю от любви
Шрифт:
Я качаю головой. И это делает ситуацию еще печальнее.
— У него нет никого, кто любил бы его, чтобы печалиться о том, что он умирает. Кто будет скорбеть и скучать по нему. Каждый заслуживает этого, поэтому я буду держать его за руку и грустить, что не могу его спасти. Это меньшее, что я могу сделать.
Я чувствую на себе взгляд Линка, но не отворачиваюсь от Гэвина, поэтому он обходит кровать, встает позади меня и кладет руки на мои обнаженные плечи.
— Тогда мне будет грустно вместе с тобой.
Келси
Мы немного посидели
— Я сажала помидоры в несколько рядов, чтобы не все созрели одновременно. Слишком много работы, чтобы сделать все сразу, — говорю я им.
Оливер наклоняется и срывает спелый красный помидор.
— Зачем ты посадила так много, если здесь была только ты?
Я наклоняю голову, размышляя об этом, и прикусываю нижнюю губу, но когда он поднимает на меня взгляд, то понимающе кивает и сам отвечает на свой вопрос.
— Это потому, что так было в генеральном плане Томми и Райана, а в сутках ужасно много часов, которые нужно было чем-то заполнить, верно?
Я быстро моргаю, чтобы сдержать слезы, и слегка киваю. Он встает, переплетает свои пальцы с моими и тянет меня по дорожке между рядами.
— Ты проделала потрясающую работу, Келси. Они бы гордились тобой.
Я с трудом сглатываю, пытаясь сдержать рыдание, которое так и рвется наружу.
— Давай посмотрим, где ты обрабатываешь и хранишь все это добро.
Я отрывисто киваю, потому что сейчас это было бы слишком сложно сформулировать, и позволяю ему вывести меня и остальных из сада в землянку. К тому времени, как мы подходим к открытию, я уже справляюсь со своими эмоциями.
— Итак, вот здесь, слева, курятник со всеми моими девочками и, конечно, адмиралом, который присматривает за ними. — я показываю на петуха в отдельном загоне. — Обычно я собираю яйца раз в день. А вот и кухня. Большую часть этого оборудования мы взяли из кафетерия. Стальные столы и три плиты станут настоящей находкой, когда мы начнем собирать урожай. — я подхожу к сушилкам и достаю лоток с хрупкими пластинками сухих яиц, расстраиваюсь на отходы и выбрасываю их в контейнер для компоста.
— Что это было? — спрашивает Грейсон.
— Яйца, — говорю я ему, выбрасывая остатки из лотков. — Яйца были сушеные. Я готовила их в ту ночь, когда вы, ребята, перелезли через мой забор, а потом занялась делами и забыла о них.
— Прости, что из-за нас ты испортила яйца, — говорит он, хмурясь.
Я смеюсь и отмахиваюсь от этого.
— О, не стоит. У меня, наверное, около сотни фунтов этого. То, что рядом нет никого, кто мог бы поесть, не означает, что девочки перестают нестись, поэтому я просто продолжала сушить и упаковывать продукты. — я бросаю пустые подносы в одну из раковин, и, помахав им, выхожу из комнаты, направляясь к следующей, открываю дверь и включаю свет. Я нечасто захожу сюда, потому
— Это был штаб Томми и Райана. Они разрабатывали все планы и технику здесь.
За исключением одной, все комнаты в землянке представляют собой просто каркасы, обшитые гипсокартоном, которые не доходят до каменного потолка. В этой комнате по обе стороны есть два письменных стола с множеством ноутбуков и экранов. Посередине стоит потертый кожаный диван перед телевизором с большим экраном, а между ними — поцарапанный журнальный столик, заваленный игровыми контроллерами для Xbox и PlayStation. По обе стороны от телевизора громоздятся стопки игр и DVD-дисков.
— Им нравилась эта комната. У нас избыток энергии, потому что они переборщили с солнечными батареями, чтобы иметь возможность запускать практически все, что им нравится. Если вам нравятся игры, не стесняйтесь пользоваться в любое удобное для вас время. Грейсон, я уверена, что ты проведешь здесь много часов, чтобы ознакомиться с системой.
Я подхожу к шкафу рядом со столом Райана и достаю оттуда четыре сотовых телефона с зарядными устройствами, четыре комплекта наушников, а также пару самодельных руководств Томми и передаю все это Грейсону.
— В них уже все загружено, а номера написаны на наклейках на задней панели телефонов. Мой номер уже есть в контактах, но вы можете удалить его и… другие контакты. — я грустно улыбаюсь им, а затем спрашиваю: — Еще есть вопросы?
Грейсон открывает рот, но я со смехом прерываю его.
— Есть еще какие-нибудь вопросы, НЕ связанные с техникой? — он смеется и качает головой, поэтому я провожу их к последней двери. — Это единственная полностью закрытая комната здесь, со звукоизоляцией, так что, если хотите, можете включить музыку погромче.
Я распахиваю дверь, включаю свет и приглашаю гостей войти. Я ожидала более бурной реакции на видеоигры, но, думаю, они приберегли ее для этого. Они, кажется, в восторге от разнообразных тренажеров. Качаю головой. Я рада, что это оборудование снова начнет использоваться, потому что тащить все это сюда было сущим адом. Я бы предпочла стоять на стремянке и прикреплять брезент к скале, чем снова таскать спортивное снаряжение. Линк подходит к трем доскам для игры в дартс, которые висят на пробковой стене, и проводит руками по всем выемкам от ножа на них.
— Это здесь ты научилась метать ножи? — спрашивает он меня.
Я киваю, подхожу к столу у противоположной стены и беру набор. Оборачиваюсь и машу ему, чтобы он отошел, а затем запускаю их один за другим, чтобы они образовали идеальный ромб вокруг мишени на центральной доске. Не для того, чтобы покрасоваться, а потому что метать ножи — это весело… Ладно, может быть, немного покрасоваться. Я смеюсь над изумленным взглядом Линка, но смех пропадает, когда я вижу неприкрытое вожделение в глазах Дэвина. Я отступаю на шаг, чтобы избежать этого зрелища, когда Грейсон со смехом хлопает Дэвина по спине, отчего тот спотыкается.