Умиротворение
Шрифт:
— Я принес тебе таблетки аспирина и стакан воды от похмелья, — сказал он, подходя ко мне.
— Спасибо, — прошептала я и взяла у него стакан и таблетки.
— Халат, — он протянул мне зеленый шелк, — можешь снять эту майку.
Мой выбор? Я буду носить футболку Джо, пока она не упадет с меня.
Но у меня больше не было выбора.
Джо был мертв, а я была здесь. Вот и все. Такова была жизнь.
Джо был мертв, а я была здесь.
Джо был мертв.
Джо умер.
Я снова повернулась
— Вайолет, — позвал он.
— Да? — Произнесла я в окно, он долго молчал.
— Вижу, тебе нужно немного времени.
Да, чертовый псих! Мне нужно немного чертового времени! Потому что мой разум готов был взорваться.
— Было бы хорошо, — прошептала я, не глядя на него. Я знала, как он выглядит. Каштановые волосы, не светлые, не темные. Карие глаза. Подтянутый и стройный. Хорошие брюки, складка от утюжена. Цвета хаки. Рубашка поло с длинными рукавами. Цвета бургундского вина. Тоже красивая. Полностью чертовски сумасшедший.
И в этом наряде, он спокойно и без эмоций заявил мне, что он сожалеет, но Джо мертв, эта мысль будет жечь мне мозг всю оставшуюся жизнь.
Они сказали мне по телефону, что если я поеду с ними, то они отпустят Джо.
Они солгали.
— Переоденься, я скоро вернусь, и мы вместе пообедаем, — пробормотал он, но я чувствовала его присутствие, он не пошевелился, и я тоже, не собираясь уходить. — Я рад, что ты приняла правильное решение, Вайолет.
Именно тогда я повернулась и встретилась с ним взглядом.
— Ты убил моего мужа, моего брата и Джо. У меня был выбор?
— Вайолет…
Я отвернулась, бросила таблетки на пол и сделала большой глоток воды.
— Тебе следует принять аспирин, Вайолет. Это поможет…
Я снова повернулась к нему.
— Неужели ты всерьез думаешь, что я буду глотать таблетки, которые ты мне дал?
Он смотрел на меня потрясенно, прежде чем заявил:
— Я никогда не причиню тебе вреда.
При этих ошеломляющих, сумасшедших словах безумца, не раздумывая, потеряв самообладание, я приблизилась к его лицу и закричала:
— Ты убил Джо!
И тут я заметила, как его лицо стало жестким, но он не успел ничего ответить, потому что мы оба повернулись к двери, когда услышали:
— Дэнни.
Там стоял мужчина, один из тех двоих, что были со мной в машине во время самой длинной, самой ужасной поездки в моей жизни. Все время я чувствовала, что меня сейчас стошнит не столько от похмелья, но и от моей гребаной жизни, и от того, что я знала, что они не могли заполучить телефон Джо, не заполучив самого Джо. Я не знала, что они такое предприняли, что сумели добраться до такого мужчины, как Джо. Я просто знала, что все было нехорошо.
— Я тут кое-чем занят, — сказал Харт своему прислужнику.
— У нас проблемы, —
— Переодевайся, — приказал он.
— Ты убьешь меня, если я этого не сделаю? — Рявкнула я.
Он наклонился вперед и гаркнул:
— Переодевайся!
Я тоже наклонилась к нему, не успев прочитать предупреждение с его стороны, не следя за его быстрой сменой настроения от Мистера Очарования к Мистеру Жесткости, и крикнула:
— Пошел ты!
— Дэнни! Ради Бога, у нас проблемы, — повторил прислужник.
Харт не повернулся к нему. Вместо этого он сказал мне:
— Я рекомендую тебе поскорее поумнеть.
— А я советую тебе пойти нах*й, — выпалила я в ответ, а затем внезапно оказалась на заднице на полу, потому что он с силой ударил меня наотмашь.
Меня никогда в жизни не били, и это было больно. Я сидела неподвижно, моргая от боли, он наклонился ко мне.
— Переодевайся, — прошептал он, и я поняла, что он уходит.
Я не двигалась, ожидая, пока боль пройдет, а потом решила, что не собираюсь переодеваться. Пошел он. Мать твою. Пошел он нах*й!
Я поднялась на ноги и глубоко вздохнула. Потом посмотрела на бассейн, долго смотрела на воду.
И решила, что моя прекрасная дочь Кира никогда не сунет даже палец в этот бассейн.
Я не знала, как мне выбраться отсюда, но я знала, что должна как-то выбраться. И рвануть к Барри. Может полиция и не воспринимает всерьез человека, болтающегося у вас по улице и посылающего подарки, но полиция очень серьезно относится к похищению людей.
Этот мудак должен сидеть.
А я собиралась продолжить жить своей жизнью. Снова.
Без Джо.
Мне следовало быть такой же, как Тереза, и сделать фотографии, много фотографий. Фотографии, на которых Джо спит. Фотографии его с моими девочками. Фотографии, на которых он пьет кофе. Фотографии, на которых он стрижет газон. Фотографии, на которых он смотрит телевизор. Фотографии просто того, как он дышит.
Джо был так неправ, когда избавился от своих фотографий с Ники. Мне нужны были фотографии. Мне нужны были воспоминания. И чтобы их было много.
У меня была только одна его фотография. Та, с ним и Никки на моей Полке Моих Любимых Мертвых Мужчин.
Ну, по крайней мере, хотя бы эта у меня теперь уже была. И мне не нужно будет ее переставлять.
Я рассмеялась, звук был резким, я даже почувствовала боль в горле.
Потом по лицу скатилась слеза.
Мои мысли вернулись к моим девочкам. Я не знала, который сейчас час, но они поймут, когда вернутся домой, что что-то не так. И узнают, что Джо никогда не вернется домой. Тогда мне придется найти способ снова собрать нас — всех троих воедино.