Умиротворение
Шрифт:
Мой желудок снова скрутило в узел.
Кира вскочила, перепрыгнула через меня, при этом ухватив Хизер за руку, и потащила ее прямо к Джо через задний двор.
Ладно, я любила свою дочь, но она была явно сумасшедшей, и я очень понадеялась, что она не влюбилась в Джо. Это было бы отстойно, для Киры и для меня.
— Мне необходимо расслабиться, — услышала я голос Феб и оторвала взгляд от Киры, которая резко остановилась перед Джо, притянув к себе Хизер, запрокинув голову назад, что-то ему сказав. Мне ничего не оставалось, как признаться самой себе, что я с трудом могла оторвать взгляд от
Я взглянула на Феб, которая держала в руке диетическую колу, а у бедра малыша Джека. Я приняла вертикальное положение и протянула к ней руки.
— Давай его мне.
Она передала мне Джека, пробормотав «спасибо» и рухнула на траву рядом со мной.
Я усадила Джека к себе на колени, вернее, он извивался и играл у меня на коленях. Парень был очень шустрым. Феб убрала волосы с лица и наклонилась, положив голову на согнутый локоть.
— Как продвигается приготовления к свадьбе? — Спросила я, и она посмотрела на меня.
— Я кое-что поняла, — заявила она. — Когда мужчина говорит женщине, что хочет большую свадьбу, самую большую насколько это возможно, женщина должна ему ответить, что у него есть два варианта: либо он планирует эту свадьбу сам, либо она покупает билеты в Вегас по интернету.
Я улыбнулась ей в ответ.
— Тяжело, да?
Она перевела взгляд на малыша Джека, который сидел на корточках у меня на коленях, держа меня за руки, потом на Колта, который с улыбкой посматривал на Морри, который что-то ему рассказывал, а потом ее глаза вернулись ко мне, и она улыбнулась.
— Не совсем.
Я посмотрела на Феб, потом на ее задний дворик, заполненный едой, питьем, солнцем и народом, которые был ей дорог. Они с Колтом прошли через круги ада, даже попали в национальные новости, и вот она здесь с ребенком, своим мужчиной, семьей и друзьями, наслаждается жизнью.
Нужно надеяться. Надеяться всегда. Но потеряв Тима, я упустила эту вещь из виду. Я думала, что обрела надежду, как глупо, но потом Джо оказывается просто играл со мной, а я думала, что обрела надежду, и мне было больно. Хотя мои дочери были здоровы и счастливы и уже перешли к парням и собакам. Тима с нами не было, но солнце, друзья и жизнь продолжала двигаться дальше.
— Если тебе нужна помощь, — сказала я Феб. — я живу прямо через дорогу.
— Спасибо, но с Мими, Ди и Джесси у меня полно подмоги, — ответила Феб, малыш Джек наклонился вперед и схватил меня за волосы, сильно дернув. — Боже, прости, Вай, он такой же сильный, как и его папочка.
Я отцепила детские пальчики от волос и улыбнулась ей.
— Без проблем, уже стала забывать, как это бывает, — я посмотрела на Джека. — Звучит глупо, но, вспоминая, как тебя малыш дергает за волосы, отчего-то чувствую себя хорошо.
— Только женщина, ставшая настоящей матерью, может так ответить. Когда он дергает Джесси за волосы, она начинает беситься.
Я продолжала улыбаться, заметив, как изменилось ее лицо.
— Я хочу тебе кое-что быстро сказать, Вай, не хочу портить сегодняшний день. Но ты знаешь, что я пережила и знаю каково это, когда ужасный псих вмешивается в твою жизнь. Если тебе нужно поговорить
Я не знала, ощущать ли себя плохо, учитывая, что мои проблемы крутились у них в голове или почувствовать себя от этого лучше, мне повезло, я жила всего лишь через улицу от таких хороших людей.
Я решила почувствовать себя лучше.
— Спасибо, Феб, это мило с вашей стороны.
— Не говори, что это мило, дорогая, скажи мне, что позвонишь.
Я кивнула и притянула ее сына к своей груди, сжав в своих объятьях. Потом я опустила голову и поцеловала его в темноволосую, мягкую, пушистую макушку.
— Я позвоню, — пробормотала я, уткнувшись в макушку Джека.
— Хорошо, — тихо произнесла Феб, и я вздохнула, уткнувшись носом в детскую головку Джека, он заерзал, будучи не в восторге от моих крепких объятий, поэтому я вынуждена была отпустить его, взяв за ручки, позволив ему снова подпрыгивать на моих ногах, а Феб пробормотала:
— Сватает.
Я подняла глаза и увидела Киру, Хизер и Джо под открытым тентом. Кира протягивала Джо тарелку с моими кексами.
Вот черт.
— Она общительная, — заметила я Фебрари, наблюдая, как Кира указала пальцем на меня, потом на кексы, а затем закатила глаза, откинула голову назад, всем своим видом показывая, что за мамины кексы можно умереть.
Дерьмо!
Мои кексы, действительно, были хороши, даже я признавала это. Еще один рецепт, с которым я экспериментировала годами, бисквитное тесто с измельченным изысканным темным шоколадом и ванильной глазурью, которая была просто оргазмом. Настолько неповторимой и вкусной, что я сама давалась диву, что кексы остались, так как я съела большую часть из них, пока покрывала глазурью.
Но Кира расхваливала изысканность моих кексов, не потому что она была влюблена в Джо, нет.
Она хотела Джо для меня.
Черт побери!
Ее поведение с Джо одновременно меня раздражало и удивляло. Тима не так уж долго не было с нами, если уж на то пошло.
С другой стороны, наша жизнь в корне изменилась также, как изменилась я, не скрывая своей боли, когда убили Тима. Девочки тоже страдали, и мне не хотелось, чтобы они скрывали от других свою боль. Я не хотела, чтобы они прятали ее в себе, чтобы она пожирала их изнутри, как ни странно, я хотела, показать и вернуть нашу боль, страдания Тиму. Мне хотелось, чтобы мои дочери и все остальные знали, что я была вывернута буквально наизнанку от потери своего мужа. Я хотела, чтобы люди видели, знали, кто такой Тим, и что он значил для меня и для нас, что он был из тех людей, чья смерть способна причинить подобную, адскую боль. Потому что так оно и было.