Умножились враги мои. Взывающий
Шрифт:
— Верно! Мы всех бьём! И вас тоже задавим! — оскал на худом лице, грязная рваная одежда дрожит под ветром.
— Наверно, ты всё же пустишь вперёд их? — Пророк указал на воинов, стоявших на страже. Толпа громыхнула хохотом.
— Спросите у них, — Пророк вновь указал на воинов. — Спросите у воинов из ваших семей, что они увидели в лагере людей Завета. Спросите, легко ли сокрушить то, что они там увидели?
Люди в толпе переглядывались. “Когда воин в каждой семье, все всё быстро узнают,” — подумал Пророк.
— Легко сокрушить меня. Потому я и пришёл один, со словом и Высшей волей. Я стою
Стражники смотрели на толпу, но явно прислушивались.
— Малое зерно Высшей воли, которое мой народ уловил и претворил, дало нам силу, о которой вы знаете от воинов. Воля Высшего позволяет встать против любой силы и угрозы, и она же ведёт мой народ, не позволяя оставить в стороне противное Высшему.
— Вы хотите сделать нас всех дон мхарб! Вы хотите вкопать воинов в землю! — горящие глаза, сжатые кулаки.
— Я стою перед тобой. Я стою перед этими воинами. Вы можете меня сокрушить, но я вас не боюсь. Мой народ — не воины, но скажешь ли ты, что мы дон мхарб? Скажешь ли ты мне, что я презренный, скажешь ли это стоящему перед всеми вами и говорящему с тобой? Скажут ли это воины?
Горящие глаза, сжатые кулаки и молчание.
— Вы говорите мне: чего хочешь от нас? Зачем пришёл к тем, кому нет дела до твоего народа? Скажу. Волки рыщут днем и ночью, берут, что пожелают, не знают себе преграды и говорят: кто ты? поди прочь от нас! Но когда приходит пастух и видит, что слишком много урона стадам, он приводит псов и людей с копьями и куда пришёл, там не отступает, пока не переведутся волки в этом месте. Вы больше, чем волки, вы можете быть не только волками. Высшая воля привела меня сюда, со мной и людьми моего народа пришла она и теперь она здесь. Высший коснулся земли Архаб рукой своей и не отнимет её. Высшая воля приносит закон для людей и отвергает волков. Вам предстоит решить, как жить в её прикосновении.
Пророк повернулся и пошёл к хижине. В небе описал плавную дугу совл.
— Что ты понял? — Сарда Бахруш повернулся к шагерджинжу. Тот в замешательстве помотал головой.
— Они хотят, чтоб мы жили, как они скажут. Они не отстанут от нас, — молодой воин посмотрел вдогон чужеземцу, входившему в хижину. — И этот болтун очень храбрый.
— Ты правильно понял. Я не ошибся, взяв тебя в помощь, — медирит оглядел всё ещё молчащую толпу перед воинами, охранявшими хижину. — Беги к Высочайшему. Доложи, что увидел и услышал. Я вскоре тоже приду.
За сетью, ограждающей рубежный лагерь, двое Молящихся готовили к запуску очередного совла. Подошедший Ниосат Кареши осмотрел небольшой сверток, удерживаемый всехватом.
— Проверили работу?
— Да, эдона Кареши. Сброс по сигналу ‘вав’, проверили два раза. Я сам молился над управлением.
Кареши посмотрел на солнце, приближающееся к горизонту. Предыдущий совл отправился наблюдать за Пророком более получаса назад.
— На ближайшую смену главного наблюдения запускайте, как и собирались, — Кареши отправился обратно к стенокату.
В полусотне шагов от сети всадники Хаб-Элми продолжали скакать, описывая бесконечные круги вокруг рубежного лагеря.
“Ради прихода воли Высшего повсюду да воцарится
Ниосат Кареши скрылся в стенокате.
Джэвэд Очивдат, течением Источника и согласием сотников названный балай всех Хаб-Элми, чувствовал страх. И это не было хорошо знакомое ощущение опасности перед боем или приближающейся песчаной бурей, заставшей в пустыне. Он твердо знал, что нужно действовать и совершенно не представлял, что можно сделать. “Наверно, так было с вождями всех тех земляных племен, к которым мы приходили,” — вдруг подумалось ему. Эта мысль наполнила его яростью, и он вскочил на ноги как раз навстречу входящему медириту.
— Сарда! Твой шагерджинж наговорил тут небывалой чуши!
— Он передал то, что видел. И думается мне, передал он всё правильно. Толковый парень, Высочайший, — Сарда Бахруш поклонился балаю. — Этим людям действительно нужно, чтобы мы перестали быть течением Источника. Они хотят, чтобы мы сели на землю.
— Демоны пустыни! — донеслось от чаш со священной водой.
— Не охраняй этого чужеземца закон гостеприимства, я бы его сам убил! — Джэвэд Очивдат опустился на свернутые ковры. — И повёл бы сотни на их лагерь!
Избранные сотники одобрительно зашумели.
— Они к этому готовы, Высочайший. Погибнет много воинов. А позднее нам нужны будут все… — балай опять вскочил.
— Сам знаю! Мы их отпустим. Но когда они будут уходить, сотни их проводят. А по пути посмотрим, — балай зло усмехнулся. — Посмотрим…
— Нам надо знать больше об их оружии, — согласился Сарда Бахруш. — А они должны понять, что мы не сядем на землю. Они не отстанут, но это можно отодвинуть. А там… вода находит себе путь.
У входа шатра появился помощник медирита, один из доверенных людей. Он сделал знак, желая доложить лично, но балай крикнул ему: “Иди сюда и говори!” Люди, по словам помощника, были растеряны. Они больше не считали чужеземца жалким дон мхарб, их пугали речи про волю, которая привела этих чужаков, а особенно соединение этой воли и невиданных вещей, которые тревожили даже воинов.
— Пустить слух, что эти заветные любят и умеют говорить и многих уже одолели словами. Пусть поспрашивают людей — правда ли, что они испугались одного красноречивого чужака? — помощник медирита поклонился и убежал. Сарда Бахруш повернулся к балаю.
— До утра этого хватит, Высочайший, но утром надо объявить решение всем.
Джэвэд Очивдат вновь опустился на ковры.
— Утром я отправлюсь к нему. Пусть соберутся все сотники, кроме тех, что у лагеря чужаков. Пусть приведут с собой лучших воинов.
— Голос Источника с тобой! — отозвались все в шатре.
В окне хижины на фоне темнеющего неба появился снижающийся совл. Пророк поднялся на ноги и присмотрелся. Высота и направление движения показывали, что совл пройдёт прямо над головой и совсем невысоко. “Скинический совет ждёт от тебя усердия в служении, будь несокрушим в претворении Высшей воли,” — усмехнулся Пророк, однако спокойствие, наполнявшее его во время разговора с толпой, рассеялось.