Умные сволочи
Шрифт:
В какой-то из моментов Алина осторожно, одним глазом посмотрела в окно. Она готовилась тут же отпрянуть, но этого не потребовалось… Все, что она увидела, — это опять же спина Тишкова.
Посему она решила сменить диспозицию.
Алина пригнулась и, прошмыгнув под окном, переместилась к другому его краю. И уже отсюда осторожно заглянула в комнату.
Можно было подумать, что ей просто не везет. Люди встали из-за стола и пошли к выходу. Она опять увидела спину Тишкова, затем спину Людмилы и наконец часть спины незнакомца.
«Ну ладно! Сейчас мы во всем разберемся».
Она вытащила пистолет и, ощутив его тяжесть в руке, почувствовала себя готовой к любым неприятностям.
Однако к тому, что произошло дальше, она оказалась не готова.
Алина ждала, что вот-вот откроется дверь, и на крыльце покажется вся троица, которую она собиралась остановить с помощью оружия, прижать к стене и потребовать незамедлительно ответить на все имеющиеся у нее вопросы. Она была готова даже пальнуть для пущей убедительности… в землю, рядом с чьей-нибудь ногой, чтобы господа были более сговорчивы и не строили из себя ни в чем не повинных агнцев, на которых покусилась необузданная баба.
Дверь скрипнула. Но не та, что вела к калитке. Скрипнула дверь, которая… была с другой стороны дома. И через нее выходили все трое.
— Ах сволота! — едва не плача, прошептала обманутая в своих ожиданиях Алина и бросилась за угол дома.
Пока она обогнула дом, прошло время, достаточное для того, чтобы она поставила крест на своих планах.
Тишковы стояли у открытой двери. Свет струился изнутри дома и освещал их фигуры. Они стояли, обнявшись, и смотрели куда-то вдаль. Словно парочка влюбленных, вышедшая на свежий воздух подивиться на звезды.
Третьего человека не было. Однако Алина успела заметить мелькнувшую между деревьями спину и не стала отвлекаться на Тишковых, а бросилась сама к деревьям, в надежде догнать уходящего — неопровержимое доказательство присутствия в доме Тишковых постороннего.
Сумерки уже сгустились в темноту, и разобрать, что впереди, было все труднее. Алина бежала, натыкаясь на деревья. И в какой-то момент она перестала понимать, куда бежит. Никакого человека впереди не было видно. Только темные стволы деревьев да… Точно — забор. Она уткнулась в забор, чертыхнулась и, не зная теперь, в какую сторону бежать, интуитивно двинулась вправо. Под ногами что-то хрустнуло, она не удержалась и упала, стукнувшись головой о что-то твердое.
Перед глазами поплыли круги, Алина застонала, закрыла глаза, и на миг ей показалось, что она проваливается в бездонную черную пучину.
Через какое-то время круги перед глазами перестали плясать, однако боль в голове не прошла.
— Надо же так долбануться, — проворчала Алина, поднялась на ноги и огляделась.
Тут она поняла, что бежать нет смысла. В темноте вырисовывалось светлое пятно. Это была открытая дверь дома Тишковых. И она пошла на свет.
В дверном проеме стоял один Тишков. Его супруга уже успела уйти в дом.
— А-а, — облегченно расслабляя плечи, воскликнул Тишков, — это вы! А я гадаю, кто через кусты ломится.
Его взгляд в этот момент остановился на оружии, которое держала Алина, и глаза вмиг померкли.
— А вы… охотились, что ли? — он кивнул на пистолет.
— Охотилась, — у Алины болела голова.
— И на кого, если не секрет? — укоризненно покачал головой Тишков.
— На очень крупного зверя.
— У нас такие водятся? — изумился Тишков.
— Водятся. И конкретно — в вашей усадьбе.
Она подняла оружие, как бы указывая, что сейчас этого самого зверя подстрелит.
Тишков поежился и сделал шаг назад.
— Вы это… — щека у Тишкова дернулась. — У вас на голове кровь.
— Не ваше дело. Что, будем и дальше строить из себя простачка?
— А кто строит? — не понял Тишков, прислоняясь к косяку.
— Вот вы и строите. Вы и ваша жена. Будете опять говорить, что у вас никого не было?
Тишков поджал губы и ничего не ответил. По крайней мере в помешательстве ее уже никто не подозревал.
— Я хочу знать, кто у вас был. В прошлый раз вы меня уверяли, что я ошиблась. Затем ваша жена приходила и пела ту же песню…
— Моя жена? — удивился он. — Она приходила?
— Кто только что от вас ушел?
— А никто, — неожиданно резко и твердо заявил Тишков; лицо у него вдруг сделалось жестким и властным. Создалось впечатление, что на оружие ему наплевать. — Никто. И большего вы от меня не добьетесь. Можете махать своей «пушкой» сколь угодно.
Алина закусила губу. Она никак не ожидала от Тишкова такого отпора. Он все время пытался оставаться с ней в дружеских отношениях. А вот теперь… либо ему это надоело, либо стало безразлично.
— Жаль, — продолжил Тишков, — что именно вы оказались нашей соседкой. Но ничего тут уж не поделаешь. Так что мой вам совет: оставьте нас в покое.
— Вот уж нет, — прошипела змеей она.
— У вас на меня ничего нет. Вы можете болтать кому угодно и что угодно. Единственное, что вы можете, — это раскрыть мое настоящее имя. Но я не считаю это большим преступлением. Хотя неприятности мне это, конечно, доставит. Но не думаю, что особые. Я переживу. А вот другое… — он злорадно хмыкнул, как бы показывая, что она должна понимать, о чем он говорит. — А другое — это просто ваши домыслы. И ничего более.
— Домыслы? — она коршуном бросилась на него, но под твердым взглядом Тишкова остановилась; рука Алины нервно задрожала, а палец так и гладил спусковой крючок.
— У вас оружие на предохранителе, — ехидно усмехнулся Тишков.
Она посмотрела на пистолет и едва не заскрежетала зубами. Выглядела она совсем глупо.
— И если вы выстрелите, — усмешка не сходила с лица Тишкова, — боюсь, это не улучшит ваше положение. У вас ведь не все в порядке с психикой? В этом никто уже не усомнится.