Умные сволочи
Шрифт:
— Убийство. Убит еще один друг вашего брата. Какое-то прямо наваждение.
— Вам видней, что это, — Алина внимательно посмотрела на Земского. — Вы пришли меня арестовать?
— Честно говоря, я был бы не прочь, — нервно улыбнувшись, вздохнул Земской. — Да вот не получается.
— Сочувствую, — с нескрываемой иронией произнесла она.
— А вы, я вижу, нисколько не удивлены, — настороженно сказал Земской, проницательно глядя на нее.
— Я похоронила вчера своего брата. И я устала. Настолько, что сил на удивление у меня не осталось. Что еще?
— В общем, ничего, — с сожалением молвил капитан. — Время смерти последней жертвы мы установили. Вы в это время были в прокуратуре.
— Значит, я и тут имею алиби, — поняла Алина.
— Обалденный считает, что вас нужно оставить в покое.
— Но у вас другое мнение.
— У меня не другое. У меня собственное мнение. И вы мне, скажем так, не совсем нравитесь.
— Вы меня тоже не очень очаровали, однако на основании этого я ведь вас ни в чем не подозреваю.
— В моем доме никого не убивали, — хмыкнул Земской. — И орудие убийства обнаружено в бардачке вашей машины. От этого никуда не уйдешь.
— Вы уходить не будете, — уточнила Алина.
— Я не буду, — не стал спорить он. — Потому что я знаю одно — там, где женщина, добра не жди.
Алина нарочито внимательным взглядом посмотрела на Земского и склонила голову набок:
— Вам когда-то не повезло с женщиной? Я так понимаю, что именно из-за женщины на ваши погоны перестали сыпаться звезды.
По тому, как он сначала побледнел, а затем покрылся красными пятнами, Алина поняла, что попала в цель.
— Вот постановление, — скрипнув зубами, выдавил из себя Земской. — Вы можете снять печать с комнаты, где погиб ваш брат.
— Стоило ли ради этого сюда тащиться?
— У меня работа такая. Я тащусь куда угодно и когда угодно, если этого требует дело.
— А сейчас дело требовало этого?
— Возможно, — буркнул Земской. — Я по большей части хотел увидеть вас. И сказать…
Он запнулся, словно подыскивая слова. А она его не торопила.
— В общем, я разберусь в убийстве вашего брата и его друзей, — многозначительно заявил он и двинулся к выходу.
Земской не сразу ушел. Она увидела, как он свернул к гаражу, что-то там осмотрел и после этого, поигрывая прутиком в руке, направился к калитке.
Алина тяжело вздохнула. Она вспомнила, как встретила Земского в прокуратуре. И ей он тогда показался… более-менее выдержанным, что ли. Теперь она подумала, что жизнь может бить ох как сильно. И каждого по-своему.
Из-за Земского Алина несколько нарушила график наблюдения за соседями и теперь спешила исправить положение.
Глянув в трубу, она подметила некоторые изменения во дворе у Тишковых. Ни их сына, ни Людмилы во дворе не было видно. А Тишков-старший стоял на крыльце, задумчиво глядя на ворота.
Ей припомнилась та ночь, когда она видела выезжавшую с его двора машину. А затем — застывший темный силуэт.
Теперь Тишков вновь неподвижно стоял на крыльце. И Алине показалось, что он кого-то ждет. А значит, следовало поторопиться.
Она спустилась на кухню и покормила вернувшегося с улицы сына. Алексей, поев, пошел в свою комнату, на ходу поинтересовавшись, где дядин подарок — ружье. Она сказала, что не знает, и даже не стала напоминать ему, что не мешало бы перед сном почистить зубы. Некогда было заострять внимание на таких мелочах.
Закрыв за сыном дверь его комнаты, она быстро вернулась к подзорной трубе и прильнула к окуляру.
Тишков спустился с крыльца. И она вскоре поняла — почему.
По асфальтированной дорожке ему навстречу шел человек. Как он вошел через калитку, Алина не заметила и даже усомнилась, а через калитку ли вошел мужчина?
На середине дорожки они встретились и пожали друг другу руки. Алина пыталась рассмотреть лицо незнакомца, однако Тишков заслонил ей спиной обзор, будто чувствовал, что за ними наблюдают. Алина с досадой подумала, что на дворе быстро темнеет и наблюдать становится все труднее.
Двое о чем-то говорили, и спина Тишкова по-прежнему заслоняла гостя. Через несколько минут они зашагали к дому.
Тишков открыл дверь дома, пропустил гостя, затем вошел сам. Она успела разглядеть только профиль незнакомца.
Алина раздосадованно вздохнула и еще некоторое время продолжала вести наблюдение. Изменений на территории дачи больше не было. Что-то происходило в доме. И Алина поняла, что ей пора приступать к более активным действиям.
Почему-то она решила, что гость — тот же человек, с которым Тишковы рассматривали чертеж. Правда, теперь они вряд ли будут держаться открыто. Послушать разговор Тишковых и гостя Алине показалось не лишним.
Посему она зашла к себе в комнату и переоделась в более практичную одежду — джинсы и спортивную майку. Затем вернулась к подзорной трубе и оглядела двор Тишковых еще раз. Там было безлюдно.
«Ладненько», — подбодрила она себя и прежде, чем покинуть дом, сунула за пояс джинсов пистолет. Ощущение холода металла пришлось ей по душе.
Алина юркнула за деревья и, пробираясь между ними, двинулась к забору, через который затем и перемахнула на соседний участок.
В доме Тишковых свет горел как на первом, так и на втором этажах. Пригнувшись, чтобы ее не увидели из окна, Алина короткими перебежками достигла стены дома и на несколько минут затаилась, прижимаясь к ней спиной. Затем, продолжая прижиматься к стене, двинулась к ближайшему окну, в котором горел свет.
Достигнув окна, сначала прислушалась. О чем говорили, было не разобрать. Однако голос Тишкова она узнала и вполне логично предположила, что хозяин дачи разговаривает как раз с тем человеком, которого он и ждал. Женский голос до Алины не доносился, и она решила, что Людмилу либо отправили подальше от мужской компании, либо та сидит молча. Поскольку в тот злополучный вечер чертеж смотрели все трое, Алина посчитала, что верно второе предположение. Людмила просто отмалчивается.