Умри богатым!
Шрифт:
Мариша уставилась на нее во все глаза. О чем она говорит?! Дело в Люде?! А кто там был влюблен в Люду? Слава? А еще – Павел. Неужели…
– Неужели ты говоришь о Павле?! – ахнула Мариша.
– О нем самом!
– Ты его любишь?
– Он мне нравится. С самой школы нравится. Только он в мою сторону и не смотрел. Он на Людке просто свихнулся. По ней многие тогда сохли.
– Она была такой красавицей?
– Как сказать… Думаю, что была в ней какая-то чертовщинка, на которую мужики охотно клевали. Вот и Павел повелся на нее. А Павел – очень хороший! Именно от такого человека я хотела бы завести себе ребенка. Только
Мариша помолчала, раздумывая.
– Но ты ведь планировала родить ребенка для самой себя, так?
– Так.
– Ну, и заведи своего ребенка от Павла! Мне тоже кажется, что он хороший человек. Очень несчастный, но ведь несчастье по наследству не передается. Заведи ребенка от Павла – это лучший выход в твоей ситуации, честное слово!
Женщины проговорили о жизни, о мужчинах, детях и о том, как без них плохо, до самого позднего вечера. За рюмочкой Оксаниной домашней вишневой наливки, а потом и за стопочками опять же домашнего самогона разговор у них пошел как-то особенно душевно. Да и хозяйкой Оксана оказалась отменной.
Она угостила Маришу борщом и своими домашними соленьями и копченьями на славу. Уходить из гостеприимного Оксаниного дома ну совершенно не хотелось. И Мариша сама не помнила, как улеглась спать на мягкой, застеленной отлично выделанными козьими шкурами лежанке, а не на продавленной панцирной кровати в гостиничном номере.
И все же спалось Марише плохо. И причина крылась не в съеденном или выпитом ею. Маришин железный организм с легкостью мог переварить и втрое более обильную трапезу. Причина беспокойства Мариши была в том, что на следующий день ей нужно было улетать обратно домой. А она еще не узнала ровным счетом ничего о том, кто и по какой причине мог желать зла Людмиле Уткиной.
Кто же в ее родном Брянске мог испытывать к Люде столь сильные чувства, чтобы спустя долгие годы найти и убить девушку? Оксана? Нет, у нее хозяйство. Да и не питает она к Людке лютой злобы. Тогда родители Оксаны? Еще глупее, они сами давно в могиле. Кто-то из бывших бандитов Жгута решил отомстить Людмиле за смерть хозяина? Но при чем тут Люда? Она ведь сбежала от Жгута еще до того, как старого бандита взорвали. Но тогда – кто?
Мысли Мариши перепрыгнули еще через одну ступеньку. И она задумалась о другом. Может быть, убийца Люды – это человек не из ее прошлого, а из настоящего? Ведь Людмила вела в Питере жизнь, весьма далекую от порядочной. Попросту говоря, она стояла на панели. И, как знать, возможно, один из ее клиентов остался в чем-то недоволен девушкой?
«Или, возможно, Люде довелось случайно подслушать чей-то чужой секрет? И этот секрет был настолько опасен, что и погубил ее?»
Так ничего толком и не решив, Мариша еще немного поворочалась с боку на бок, а потом все же уснула.
Утром ее разбудила Оксана.
– Вставай. Поезд проспишь! – сказала она ей.
– Какой поезд? – проворчала сонная Мариша. – Я на самолете.
– Надо же! Богатая ты, похоже. А Павел вот поездом поехал.
После вчерашнего у Мариши слегка гудела голова. И она не сразу сообразила, о ком говорит Оксана. Кто такой Павел? Ах, да! Школьная любовь Людмилы! Вот еще один претендент на роль убийцы Люды. За что убил? Да за нее самую, за эту проклятую любовь! Чтобы не чернила больше
Но Мариша сильно сомневалась, что Павел способен на такое страшное злодейство. Да и чтобы смотаться в Питер, прирезать там свою бывшую пассию, а потом еще и подставить случайного, ничем ему не навредившего человека, тоже время нужно, а Павел никуда из Брянска вроде бы не уезжал. Но Мариша все же мысленно поставила против имени Павла галочку.
Кто его знает? Как ни крути, а он – мент. И много лет работает в следственном отделе. Наверняка за эти годы он научился не только тому, как распутывать чужие преступления, но тому, как, в случае необходимости, прикрывать свои собственные.
Но за завтраком, который приготовила для нее Оксана, мысли Мариши приняли другое направление. На завтрак была яичница из домашних яиц с домашним же салом. Сало задорно шкворчало на тяжелой чугунной сковороде, а яйца подмигивали своими яркими оранжевыми глазками. И хотя Мариша была уверена, что в нее больше ничего после вчерашней трапезы не влезет, она смела свою порцию всю, до последней крошки.
– Слушай, а я всю ночь думала над твоими словами – кто мог так ненавидеть Людку, чтобы убить ее? – неожиданно произнесла Оксана, и Мариша чуть не поперхнулась чаем с солидным куском сладкого пирога с малиной.
– Кто?.. – откашлялась она.
– Был тут у нас один человек, – произнесла Оксана и таинственно замолчала.
– Кто такой?
– Приятель моего брата. Не из нашего города. Они со Славкой служили вместе. Афган прошли. Он как раз в ту пору к Славке в гости приезжал. И, когда Славку убили, он вместе с моими родителями к ментам ходил. А когда понял, что все это бесполезно и что в милиции нам не помогут, сказал – он, мол, знает, что делать.
– И что?
– Сказал – и исчез. – И, помолчав, Оксана многозначительно добавила: – А на следующий день Жгута взорвали. А парень этот в Афгане как раз со взрывчаткой дело имел!
– Да ты что?! – ахнула Мариша. – Так, может быть, это он бандита и взорвал?! Чтобы за твоего брата отомстить?!
– Я тоже все время об этом думаю, – вздохнула Оксана. – Вчера не хотела тебе говорить, а сейчас вот – говорю. Только имени этого человека я тебе не назову. Ты даже и не проси меня об этом! У Жгута в нашем городе осталось еще достаточно его бывших прихвостней. И я совсем не хочу, чтобы у того человека из-за меня возникли бы какие-то неприятности.
– Я тебя понимаю.
– Да, потому что он ли убил Жгута или не он, но он был другом моего брата. И если это он отомстил за Славку, огромное ему за это спасибо! И не я одна так думаю. Многие в нашем городе от Жгута натерпелись. Такая гнида он был, что тебе и не передать! Честно тебе скажу: и свои же могли его завалить.
Мариша снова вспомнила, как Жгут поступал со своими бывшими фаворитками, их печальную судьбу, и кивнула:
– Я тебе верю.
– И тем более что к нам ты приехала не из-за того давнего убийства Жгута.
– Ну да. Я расследую совсем другое убийство.
– Вот видишь! А к Людке этот человек никакого отношения не имел. Не стал бы он преследовать ее спустя столько лет. Да и вины на ней ровно столько же, сколько и на брате моем. Они – взрослые люди, должны были понимать, что они делают и чем рискуют, обманывая такого человека, каким был Жгут.