Умри стоя
Шрифт:
Занявший соседнюю койку Ульрих недобро покосился.
— Рот закрой, — предложила «естествоиспытателю» Волкова. — Вентиляция и так еле справляется.
— Суеверные какие, — усмехнулся Толян, пытаясь уложить запакованное в броню тело с максимально возможным комфортом. — Ладно, раз эти сраные буддисты опаздывают, я вздремну. Разбудите, когда появится в кого стрелять.
— Они исламисты, — поправил Димидов.
— Да какая разница? Пулям похер, — с этими словами Преклов надвинул на глаза шлем и засопел, будто с вечера и не просыпался.
— Интересно, — Ульрих снял с плеча выданный сержантом «Таран» и занялся подгонкой ремня, — а у этих исламистов и вправду есть смертники?
— Не просто есть, — взял слово Глеб, — их большинство.
— Как это?
— А вот так. Смысл жизни смертника — забрать с собой как можно больше «неверных». Им с рождения промывают мозги на эту тему. Обещают за мученическую смерть место в раю. Халифат формирует
— Откуда знаешь?
— Надо посещать хоть изредка гарнизонную библиотеку.
— А остальные? — заинтересовался Димидов. — Ну, мотострелки там или танкисты?
— Примерно тоже самое, разной степени помешательства.
— Вот дикари.
— Уймите дрожь, — ехидно улыбнулась Волкова и погладила ствол своей винтовки, — я этих тварей к вам близко не подпущу. Ну, по крайней мере, не офицеров.
— Господин сержант, разрешите вопрос, — обратился Глеб к расположившемуся неподалёку Зуеву.
— Валяй.
— Каков дальнейший план действий на вверенном участке фронта?
— Фронта, — повторил Зуев, усмехнувшись. — Нет никакого фронта, ефрейтор. И тыла нет, кроме твоей собственной жопы. Тут ведь как — сегодня тишина, а завтра война. То «Джаннат» прилетит, то снайпер подберётся. Абдулы давно уже в сторону нашего АЭКа кипятком ссут. Видно, осмелели без регулярного пропиздона, боем решили разведать. Пусть разведают, — на лице сержанта заиграли желваки. — А мы подождём. Этот форпост не обойти. С запада море, с востока горы, минные поля по обе стороны. Вот сейчас техника подтянется…
Оглушительный грохот прервал монолог сержанта. Отдыхающий после «ратных дел» Преклов едва не упал с койки. Из стыков плит сводчатого потолка посыпалась цементная пыль.
— Началось, — спокойно констатировал Зуев, и добавил уже значительно громче: — Не бздить! Вы в бункере! Здесь окон нет!
Артобстрел продолжался около минуты, после чего всё затихло, но приказов от командования не приходило. Едва взвод успел опомниться, как, спустя пять минут, за первым ударом последовал второй, уже более продолжительный, а за ним, с интервалом в две минуты, третий и четвёртый.
По прошествии ещё минут пятнадцати тревожного ожидания, сержанты поочерёдно откликнулись на вызов офицера, и энергично приступили к служебным обязанностям.
— А ну поднять жопы с коек! Марш на выход, недоноски! Живо-живо-живо!!!
Коридоры одновременно со всех сторон наполнились бряцаньем и топотом.
Выбежав из бункера, Глеб едва не упал. Нога угодила на край глубокой воронки, и поскользила вниз. Лишь вовремя подставленная ладонь Преклова помогла удержаться. Всего полчаса назад ровная покрытая низкорослой сухой травою степь вокруг форпоста превратилась в перепаханное поле. Ветер ещё не успел развеять дым и едкий запах нитротолуола. Ржавую поверхность бронеколпаков испещрили следы сотен поражающих элементов. Железобетонная стена бункера стала бугристой и чёрной.
— За мной! Не растягиваться!
Сержанты вели отделения в траншеи.
Едва просветлевшее к утру небо заволокло копотью выхлопов. Десятки стальных чудовищ подошедших из Актау месили землю траками, изрыгая ядовитый смрад. Лязг металла и рокот могучих турбин лились в уши штурмовиков чарующей музыкой. Танки, БМП и ЗСУ выдвигались на заранее подготовленные и расписанные для каждой единицы огневые точки.
Вот, обдав отделение комьями грязи из-под гусениц и звеня цепями противокоммулятивных экранов, ушёл вперёд «Молот» — тридцативосьмитонная боевая машина пехоты. Её тысячатрёхсотсильный турбированный дизель позволял «малышке» разгоняться до восьмидесяти километров в час по шоссе и до шестидесяти пяти по бездорожью, что в купе со спаркой из полуавтоматической стамиллиметровой и автоматической тридцатимиллиметровой пушек, делало «Молот» настоящей головной болью мотопехоты противника. Отменный баланс подвижности, живучести и огневой мощи принёс БМП-7 заслуженное уважение, как в армии ЕС, так и в стане врагов. В дополнение к своей основной функции — огневой поддержки пехоты и тяжёлой бронетехники — «Молот» был способен исполнять и роль транспортёра, перевозя, помимо экипажа из двух человек, семь бойцов в десантном отсеке. Кроме того, чрезвычайно удачное шасси БМП-7 послужило платформой для создания множества образцов спецтехники, от БРЭМов и мостоукладчиков до тяжёлых БМПТ последнего поколения.
Усадив свои пятьдесят две тонны в окоп между второй и третьей линиями траншей вращал РЛСом обнаружения цели ЗРПК «Сторож». Пара четырёхствольных тридцатимиллиметровых пушек поднялись из ниш в башне, готовые выдать на двоих восемь тысяч выстрелов в минуту по любой цели, будь то низколетящий самолёт,
Промежуток между передней и средней линиями траншей по фронту с расстоянием метров в триста друг от друга занимали два танка. Т-134 «Циклон» — безостановочно модернизируемое на протяжении последних двух десятилетий детище лучших умов, когда-либо работавших на ВПК. Девяносто восемь тонн стали и высокопрочных сплавов вокруг «миниатюрного» ядерного реактора. Неограниченный запас хода и мощность свыше пяти тысяч лошадиных сил. Спаренные гладкоствольные башенные орудия калибра сто пятьдесят миллиметров, зенитный автомат с темпом стрельбы четыре тысячи пятьсот выстрелов в минуту, калибра тридцать миллиметров, четыре десятимиллиметровых пулемёта П-150Т и восьмиствольный реактивный миномёт. Системы обнаружения, захвата, слежения, подавления, экранирования и противодействия в таком ассортименте, что одна только их краткая техническая спецификация занимал главу в ознакомительном учебном курсе. Царь войны. Настоящая гусеничная крепость с гарнизоном из четырёх бойцов, на обучение которых армия тратила год, после того, как они проявляли себя в качестве экипажа менее грозной и дорогой техники. Стоимость «Циклона» по некоторым сведениям была близка к стоимости дюжины «Молотов» — современнейших боевых машин, стоящих на вооружении Евразийского Союза. Атомные голиафы никогда не передвигались без сопровождения мотострелков, ЗРПК и, как минимум, двух БРЭМов на танк. По сути, они представляли собой не самостоятельные боевые единицы, а флагманы сухопутных эскадр, одновременно являясь передвижными опорными пунктами, вокруг которых строилась вся оборона. Кроме того, при необходимости, один «Циклон» без труда обеспечивал энергией базу средних размеров, исполняя роль электростанции. Нередко «Циклоны» удостаивались чести носить собственные имена, как корабли. Вот и один из железных мастодонтов, терзающих землю гусеницами прямо по курсу, щеголял неброской, но гордой надписью «Карающий Меч», выведенной по трафарету на свободном участке башни. Внешне танк, если глядеть на него издали, не производил впечатления машины неслыханной мощи. Низкий, буквально распластанный по грунту, он казался даже изящным, хотя в действительности высота «Циклона» составляла не многим менее трёх метров. Клиновидная, с сужающимся к переду профилем башня, была увешана таким количеством всевозможного оборудования, от корзин под имущество, забитых оным и служащих одновременно противокуммулятивными экранами, до различных внешних элементов систем защиты и наблюдения, что её силуэт терял чёткость, превращаясь в подобие клумбы расцветшей кремниево-стальными «цветами» и «колосьями» антенн вокруг зенитного «дерева». Основной же аргумент — пара стапятидесятимиллиметровых орудий — располагался впереди. Пушки были разнесены на добрый метр и чуть утоплены в ниши лобовой брони. Использование схемы с двумя орудиями и независимыми автоматами заряжания позволило повысить скорострельность танка до четырнадцати выстрелов в минуту, что существенно облегчало задачу борьбы с превосходящими силами противника. Так более лёгкие, вооружённые стадвадцати-стадвадцатипятимиллиметровыми пушками танки, уничтожались «Циклоном» до попадания в зону их эффективного огня, а повышенная скорострельность давала экипажу вторую попытку в случае промаха, не оставляя противнику времени на сближение. Расплатой за огневую мощь явились скромный перевозимый боезапас, а также серьёзные трудности при ведении манёвренного боя, так как спаренные в горизонтальной плоскости пушки, требующие фиксации башни мощными автоматическими стопорами, исключали прицельную стрельбу в движении. Хотя, представить себе «Циклон» танцующим вокруг какого-нибудь жалкого вражеского пятидесятитонника никому бы и в голову не пришло. В крайнем случае, оказавшись вблизи с врагом, экипаж стальной крепости мог послать своего монстра на таран, не особо переживая за последствия. Благо — броня и масса позволяли.
— За мной! Не растягиваться, ротозеи!
Зуев спрыгнул в ближнюю траншею и, дойдя до соединяющего линии прохода, двинулся вперёд.
Идти, поддерживая заданный сержантом темп, было нелегко. Стенки узкого рва шириной два и глубиной полтора метра, местами осыпались, а кое-где и вовсе исчезли, сожранные воронкой. Комья сухой земли и похожих на мочало корней разбредались под подошвами в предательски рыхлую кашу.
— На передний край, — прозвучавший за плечом голос Преклова был почти весел, в нём чувствовалось нетерпение.