Унесенные воспоминаниями
Шрифт:
— Вот оно в чем дело! — удивилась она, наверное, не его словам, а скорее тому, что ее предположение подтвердилось. — А я начала уже думать, что у тебя появилась другая.
— Нет, не было у меня никаких других, — пробормотал Том. — Просто многие были правы: мы с тобой хотели построить семейный дом, при этом были к этому абсолютны не готовы. Так что все с нами понятно.
— Ничего не понятно, — возразила Амелия. — Я так и думала, что именно это и стало той последней каплей.
— Хорошо, — Том кивнул, делая глоток бренди.
Это будет сложно , но, наверное, им действительно стоит разобраться
Комментарий к Глава 7, или что несет ветер перемен
Музыка:
The Paper Kites – Tenenbaum
Группа:
https://vk.com/clubdubo.savanski.dupont
========== Глава 8, или когда надвигается буря ==========
Через четыре года после их знакомства в Риме все начало сыпаться. Теперь Амелия начала понимать, почему это произошло. Одри когда-то была абсолютно права, говоря, что их амбиции сожрут их. Вернее, амбиции Тома. По крайне мере, так сейчас считала Амелия.
Она помнила то странное время. Они оба уже успели притереться друг к другу, узнать достаточно, чтобы успеть потерять всякий интерес. Странно, но когда-то они не могли оторваться друг от друга, подолгу валяясь в постели, слушая какую-нибудь дурацкую музыку и затягиваясь некрепкими сигаретами. Они смеялись как сумасшедшие, словно относились несерьезно ко всему происходящему с ними в постели, будто были подростками, не понимающими, что все это абсолютно серьезно. Но они не хотели взрослеть. Нет, им нравилась эта беспечная глупость в их интимной жизни, и они совершенно не желали становиться серьезными. Да, в то золотое время они могли позволить себе все, что угодно, совсем не задумываясь о том, что, может быть, именно эта легкомысленность и станет одной из причин их конечного расставания.
Через четыре года это все куда-то делось, как будто никогда и не было этой веселой жизни. Они все реже и реже стали дотрагиваться по ночам друг до друга, включать проигрыватель, смотреть перед сном друг другу в глаза, изучая знакомые черточки лиц. Все стало происходить слишком быстро и слишком скучно, словно они прожили вместе безумно долго и уже успели устать друг от друга, а в соседней спальне их ждут двое детей, и они все время боятся быть настигнутыми в самый неподходящий момент.
Страсть куда-то ушла, уже перестав поджигать их отношения, оставляя после себя лишь рутину и усталость. Когда-то между ними было столько нежности и столько огня, а потом… Что же осталось? Только раздражение, которое все больше и больше портило им жизнь.
Амелия до сих без дрожи не могла вспоминать о том, как Том рассказывал ей о пробах в кино, и об испытуемом ею страхе. Она помнила это ощущение до сих пор. Это была ревность, что же еще? И самое ужасное, что у нее не хватило смелости признать это тогда. Амелия боялась, что рядом с ним будут разные женщины, жаждущие его внимания, и в итоге Том сдастся. Она боялась одиночества, боялась, что из-за своей глупости и недальновидности упустит его, и вместо того, чтобы поддержать Тома, Амелия твердила, будто он предает их идеалы, связавшись с жалким искусством. Том молча выслушал ее обвинения, а потом ушел, хлопнув дверью и пропал на три дня.
— Ты просто сумасшедшая! — Одри непонимающе посмотрела на подругу. — Ты
— Я сказала лишь правду, — отозвалась Амелия, отпивая остывший крепкий кофе, — сказала так, как оно есть.
— Это ты так думаешь, а Харди все видится совершено иначе. Ты должна его поддержать, Аме, — в третий раз повторила Одри. — Все намного проще, чем тебе кажется.
— О, только не говори, что я не права! — слегка обиженно ответила Амелия. — Скажи еще, что после этого он меня бросит.
— Ну, может, и не бросит, — Одри помолчала на этой трагичной ноте, — только ничего хорошего вас дальше не ждет. Помяни мое слово.
— Да-да, — в голосе Амелии скользил легкий сарказм. Одри тяжело вздохнула, понимая, что подруга пропускает ее важные слова мимо ушей.
— Я серьезно это говорю.
— Я тоже не шучу. Не мели глупостей, Одри. Я делаю это ему во благо, — возразила Амелия.
— Ты это делаешь для себя. — Одри впервые упрекнула подругу в эгоизме.
— Вот зачем ты это делаешь? Чтобы он не оказался выше тебя? Все говорят, насколько Том талантливый актер, пророчат ему успех в большом кино, и только ты одна не веришь в это, продолжая упрекать за то, что его манит туда, будто есть что-то плохое в том, что ему захотелось нечто большего.
— Я не сказала, что это плохо, — спохватилась Амелия, — я сказала, что не стоит туда лезть только ради денег.
— Дэвид Линч свой «Твин Пикс» снимал не ради денег, — холодно отметила Одри. — Не все идут в кино, чтобы зарабатывать много денег, Аме. Тому просто нравится делать свое дело. Поверь мне, ваши ссоры будут происходить все чаще и чаще.
— Все, хватит!
Действительно, ничем хорошим для них эта ссора не обернулась. Тень между ними стала еще больше, и непонятно, что удерживало их рядом друг с другом. Иногда после жарких ночей Амелии казалось, что страсть еще тлеет, а былые угольки любви разгораются еще ярче. Но так было лишь до следующей ссоры.
Той самой последней ссоры.
Теперь сложно вспомнить, с чего началось. Кто знает, что на самом деле привело к большому взрыву: может быть, та ссора стала лишь итогом всех давно накопленных взаимных обид, непонимания и, как бы это странно ни прозвучало, одиночества. Нет ничего хуже, чем одиночество вдвоем, когда рядом с тобой любимый человек, но ты все равно ощущаешь, что один в это мире, сражаешься со всеми, кто не позволяет тебе стать тем, кем ты хочешь. Неудивительно, что в такой ситуации даже некогда любимая девушка станет врагом.
Амелия старалась все это время после расставания понять, почему они разошлись, найти то самое первое звено, приведшее к тому, что они наговорили друг другу много глупостей. То ли с того, что Том поставил ее перед фактом, когда объявил о своем решение сниматься в фильме для телевидения; то ли с того, что она резко отреагировала на это, сказав, что кино уже не то, что раньше. Слово за словом. Колкая фраза за еще более едкой фразой. Тон все выше и выше. Голоса срывались, переходя на крик.
— Ты просто ничего не понимаешь, не хочешь, чтобы у нас с тобой было нечто больше, чем эта маленькая квартира и нелепое существование. Неужели ты такой жизни хочешь? — кричал Том.