Унесенные воспоминаниями
Шрифт:
Спустя год совместной жизни Амелия совсем перестала думать об этом. Нет смысла накручивать себя по всякому пустяку. Поэтому, когда у них стало чуть больше денег, они стали позволять себя завтрак, обед и ужин в недорогих кафе. Но иногда Амелия просто забывала поесть. Перед выступлениями она старалась ничего не есть, а после уже забывала, и только лишь спустя месяцы Том понял, что еще чуть-чуть — и она просто растает.
Признаться, в тот миг он испугался, подумав, будто у нее анорексия. Том помнил, как его подруга умерла от того, что хотела стать моделью, думала, что чем тоньше она будет, тем больше у нее будет работы. Но вместо
— Вот такой, Аме, ты нравишься мне намного больше, — как-то заметил Том, на что Амелия поджала губы, собираясь задать, как и любая другая женщина, волнующий вопрос: «А раньше я тебе не нравилась вообще?» — но сдержалась, решив, что сделает вид, будто не услышала его ценного замечания.
Наверное, именно тогда что-то и начало ломаться. Это была первая малозначительная трещинка, которая могла увеличиваться или же остаться такой же. Может быть, поначалу именно так и было, ведь без особых ссор они как-то выдержали целых четыре года. Хотя нет… Все же большие ссоры у них были. Ну, всего лишь пару раз.
Театр отнимал у них много времени, которое когда-то принадлежало лишь им. Они оба делали вид, будто это ничего не значит, будто все так же, как и прежде. По ночам Амелия отчаянно искала тепла Тома, и он всегда понимал ее: ей нужен был не просто секс, ей нужна была ласка, тепло их объятий, покой и умиротворение.
Как-то после мелкой унизительной ссоры Тома и Амелии на сцене театра, когда они поругались из-за какой-то чепухи, которую Амелия сейчас и припомнить уже не могла, ее подруга Одри сказала одну странную вещь:
— Ключевая проблема любви, мне кажется, вот в чем: чтобы быть счастливым, человеку нужна уверенность в завтрашнем дне, а чтобы быть влюбленным, нужна как раз неуверенность. Счастье зиждется на спокойствии, тогда как любви необходимы сомнения и тревоги. В общем, брак был задуман для счастья, но не для любви. А влюбиться — не самый лучший способ стать счастливым; если бы было так, это бы давно стало всем известно. Не знаю, ясно ли я выражаюсь, но мне самой понятно: брак валит в одну кучу такие вещи, которые лучше не смешивать, вот что я имею в виду.
— Ты хочешь сказать, что у нас ничего не получится, а мы даже не муж и жена? — удивленно возразила Амелия.
— Все верно. Вы же живете вместе, у вас общее деньги, кошки, вы решаете, что будете делать, а значит, вы почти женатая пара, только без венчания в церкви, — продолжила рассуждать Одри.
— О боже, какая же ты циничная, — прыснула Амелия. — Ты просто ничего не понимаешь.
— Со временем со мной согласишься. Просто сейчас вы оба не готовы к серьезным отношениям, ваши амбиции вас сожрут. Том мечтает о большом кино, а тебе нравится сцена. Он, возможно, станет суперзвездой, а ты так и будешь прозябать в театре, постепенно тебе станет завидно, и вы начнете ругаться по
— Не мели чепуху. Нам с Томом совершено нечего делить.
Больше эту тему они не поднимали. Странно, а ведь это было сказано за три года до их окончательного разрыва, и кто бы мог подумать, что Одри окажется все же права. Однако, тогда это не заботило Амелию.
Они с Томом не попадали под категорию надломленных пар, если верить всем тестам в журналах. У них все было слишком хорошо. Правда, они ругались, как и все, а потом мирились, пусть и не в постели, как советовали многие подруги, но это происходило с трепетом и нежностью, будто они много-много лет прожили вместе, и им уже надо бить тарелки, чтобы выяснить отношения. На самом деле все было прекрасно.
Та первая трещина дала о себе знать через четыре года.
***
Амелия глотнула вина, ощущая, как расслабляется тело. Том замолчал, словно больше не о чем было вспоминать или он решил, что на этом хватит. Впрочем, в какой-то момент Амелия сама была готова прекратить этот разговор, а лучше встать и уйти, но потом мысленно осекла себя, вспоминая, что никогда не задавала вопросов Тому, и это, в конечном итоге, привело к их болезненному разрыву. Поэтому лучше выяснить все сейчас и никогда не возвращаться к этому вопросу, закрыв для себя эту тему навсегда.
Том посмотрел на наручные часы, которые ему подарила Шарлотта. Наверное, как-то не очень честно по отношению к ней сидеть и разговаривать со своей бывшей, но, с другой стороны они же просто беседуют, и дальше разговора ничего не зайдет. Пытаться возродить былую любовь он не станет, несмотря на то, что от воспоминаний в животе разливалось знакомое тепло, а сердце начинало учащенно биться. Нужно двигаться вперед, учитывая ошибки прошлого, вот каков сейчас его девиз.
— Так на чем мы остановились? — вдруг спросил Том, вырывая себя из плена размышлений.
— На том, что мое беспечное отношение к жизни стало причиной нашего разрыва, — без тени злости ответила Амелия, опуская взгляд вниз.
— Ах да, — согласился Том, тоже отводя взгляд и рассматривая сидящих в кафе людей.
Парочки смеялись и болтали без умолку, а они общались почти без всяких эмоций, будто просто решили вместе провести вечер, потому что не с кем было скоротать время, или же свидание уже успело им наскучить. Они вызвали заинтересованные взгляды у веселых подружек, явно гадающих, через сколько минут уйдет Том или его собеседница, чтобы подкинуть мужчине свой номер телефона. Хотя, наверное, они узнали его, поэтому и вели себя так. Об их помолвке с Шарлоттой еще никто не знал, но скоро придется поведать прессе, так что от некоторого внимания женского пола Том будет освобожден.
— Я совершенно не понимала, что делала, — зачем-то принялась оправдаться Амелия.
— Зато я прекрасно понимал, — Том грустно улыбнулся, — и я тоже виноват, что не заметил сразу же. Жаль, что только потом я все понял.
— Но мне никто об этом не говорил, — продолжила Амелия. — Понимаешь? Никто не говорил, что я стала слишком худой. А вот твои слова на меня подействовали, если ты помнишь, конечно.
— Да, но после этого я стал относится к тебе совсем иначе, — признался Том, решив, что сейчас уже нечего терять. — Я перестал считать тебя чём-то обязанной и порой позволял себе быть таким, так что вся это моя забывчивость была абсолютно намеренной.