Унесенные землянкой
Шрифт:
Когда дракон скрылся из виду, я многозначительно посмотрел на “сладкую парочку”:
– Кхм... Думаю, начнем с утренней физической зарядки! Заодно и послушаем ваши объяснения! Упор лежа, принять! – скомандовал я.
Кабанов тут же распластался на земле, а вот Спайк...
Дракончик неуверенно покосился на “капрала” и уставился на меня непонимающим взглядом.
– Та-ак... Отставить! Сейчас мы будем разучивать положение “упор лежа”... – всё еще сдерживаясь, произнес я.
Блин, ну мне сегодня поспать – то
Пятьдесят четвертая глава
– М-м-м... Будьте добры, две! Ага, вот эти! – вежливо обратился Пугачев к продавцу.
Желтый пони быстро подхватил сковородки зубами и протянул человеку.
Забрав покупку и расплатившись, боец двинулся на выход с площади. Солдат собирался вернуться назад на ферму.
Собственно причина, по которой рядовой отправился на рынок за покупками, заключалась в следующем: кухня в жилище Эпплов вчера лишилась двух сковородок из-за пьяного спора между Скоковым и Макинтошем о возможности расплавить одну сководку на другой…
Одна сковорода успешно расплавилась, вторая обгорела так, что стала полностью непригодной к использованию на кухне.
В итоге за заменой решили отправить ничего не делающего Пугачева: Эпплджек была занята работой в яблочной роще, а Скоков с Биг Маком уже второй день пытались привести в рабочее состояние агрегат по производству сидра. Даже бабуля Смит с Эпплблум были заняты сортировкой яблок.
На ферме полным ходом шла подготовка к ежегодному “ПониФесту”, именно так Алексей назвал фестиваль сидра.
Впрочем, боец был вовсе не против порученной работы. “Все же лучше, чем в располаге с этим ебланом сидеть” – вспоминал солдат своего взводного.
Сергей вообще не любил армию, субординацию и офицеров, но Лукина он недолюбливал отдельно.
“Подумаешь, уснул в патруле... Ну я же не знал, что “насос” посреди ночи заявится!” – примерно так оправдывался боец, за свой “косяк”.
Хотя лейтенанта мало волновали его оправдания.
“Но всё равно это ведь не повод при каждой удобной возможности заставлять меня сортиры драить!” – возмущался боец, по поводу своего “наказывания”.
Примерно на четвертый месяц службы Пугачева поставили патрульным по парку боевых машин. Не успел солдат порадоваться назначению – еще бы, двое суток плевать в потолок и ничего не делать – как узнал, что его взводный заступает дежурным по этому самому парку...
И все бы обошлось, не взбреди в голову лейтенанта поставить рядового своим помощником на время дежурства.
В первую же ночь Лукин, оставив рядового за старшего, двинулся честно просыпать свои положенные четыре часа отдыха. Сергей сам плохо понял, как же его угораздило уснуть.
“Вроде перед печкой сидел, грелся... И тут бац! И уже “насос” за шкирку трясет!” – рассказывал про свой “залет” Пугачев.
Как бы то ни было, в ту ночь Лукина хорошенько “встряхнули” на тему его безответственного подхода к охране границ Родины и полной неспособности проинструктировать дневального.
С тех пор лейтенант при каждом подходящем случае напоминал бойцу о его халатности и с нескрываемым удовольствием, зачитывая книгу нарядов, говорил:
– Пугачев, дневальный по роте... Сергуня, там тебя уже очки с позавчерашнего дня заждались!
“Подонок! И почему только остальные его никак послать не могут!? Ну вот какого черта я должен подчиняться этому самовлюбленному дегенерату!?” – возмущался Сергей полной революционной несознательности своих сослуживцев.
Пугачев уже два раза подбивал своих товарищей на полное игнорирование субординации и посыл их командира в известное место.
В первый раз ему это почти удалось! У Сергея практически получилось заставить поверить Селестию в полную невменяемость Лукина.
Всё было на “мази”,еще бы чуть-чуть, и солдаты продали бы своё оружие и, на вырученные деньги зажили нормально гражданской жизнью! Пусть и среди говорящих пони...
Но лейтенант всё испортил! Мало того, что сорвал сделку, так еще избил и унизил Пугачева прямо на глазах у обеих принцесс и всей Кантерлотской знати!
И, будто бы специально назло бойцу, Лукин сумел вытрясти очень приличную сумму из Селестии в обмен на коробочку промедола, что сам боец и разрекламировал!
Сослуживцы рядового, увидев чек на двести тысяч битов, мигом “уверовали” в способности своего командира к адаптации в новом мире.
– Серег, ну хули ты как баба? Ну ёбнутный он, дальше-то что? Расслабь булки и живи спокойно! – раздраженно один за всех отвечал Скоков, на очередной призыв к “мятежу”.
Боец еще какой-то время пытался вновь подбить своих товарищей на переворот, но с каждый разом натыкался либо на непрошибаемое безразличие Лисина, либо беспрекословную исполнительность Кабанова, либо на раздраженные реплики Скокова.
Сергей наконец сдался...
“Хер бы с этим летехой! Один черт, я почти всё время на ферме тусуюсь!” – решил боец и прекратил свои попытки сместить Лукина.
Но все равно, в глубине души солдат никак не мог смирится с тем, что он должен подчинятся какому-то безграмотному быдлу...
– Куда прешь урод бескрылый!? – прервал размышления Пугачева чей-то вопль.
От неожиданности едва не выронив сковородки Сергей изумленно уставился на какую-то странную птицу, стоящую на четырех лапах.
– Оглох, что ли!? С дороги, кому сказано! – вновь заверещала “птица”.
Боец удивленно осмотрел странное злобное создание.
Эта “птичка” не шибко выделялась ростом по сравнению с другими пони. Но интересно было другое...
Птицей это существо было только выше пояса, ниже начинался лев...